Знакомый
помощник частного пристава жаловался мне: «Война только что началась, а уж
говорят о воровстве: сейчас задержали человека, который уверял публику, что ломают дом
с разрешения начальства за то, что хозяин дома, интендант, сорок тысяч солдатских сапог украл и немцам продал».
— Ну, я не знаю, папаши нет. Да зайдите, пожалуйста, — опять позвала она его из маленькой передней. — А то обратитесь к
помощнику, он теперь в конторе,
с ним
поговорите. Ваша как фамилия?
А главное в том, что он порядком установился у фирмы, как человек дельный и оборотливый, и постепенно забрал дела в свои руки, так что заключение рассказа и главная вкусность в нем для Лопухова вышло вот что: он получает место
помощника управляющего заводом, управляющий будет только почетное лицо, из товарищей фирмы,
с почетным жалованьем; а управлять будет он; товарищ фирмы только на этом условии и взял место управляющего, «я,
говорит, не могу, куда мне», — да вы только место занимайте, чтобы сидел на нем честный человек, а в дело нечего вам мешаться, я буду делать», — «а если так, то можно, возьму место», но ведь и не в этом важность, что власть, а в том, что он получает 3500 руб. жалованья, почти на 1000 руб. больше, чем прежде получал всего и от случайной черной литературной работы, и от уроков, и от прежнего места на заводе, стало быть, теперь можно бросить все, кроме завода, — и превосходно.
Подобной болтовней она довела себя до того, что, по секретному приказанию начальника губернии, была выслана полицеймейстером из города, тем более что губернатор, видимо, еще не хотел оглашать своих неудовольствий
с вице-губернатором и все еще
говорил, что он именно такого
помощника себе желал, чтоб тот помотал ему открывать злоупотребления, которые от него, как от человека, были скрыты.