Если б оно не завершилось нелепым купаньем в чане, если б она идольски неподвижно просидела два часа
дикой пляски этих идиотов — было бы лучше. Да, было бы понятнее. Наверное — понятнее.
Началась настоящая русская громкая и непонятная бестолочь. Розовый, белокурый, миловидный Толпыгин играл на пианино сегидилью из «Кармен», а Ванька-Встанька плясал под нее камаринского мужика. Подняв кверху узкие плечи, весь искособочившись, растопырив пальцы опущенных вниз рук, он затейливо перебирал на месте длинными, тонкими ногами, потом вдруг пронзительно ухал, вскидывался и выкрикивал в такт своей
дикой пляски:
Мелькали трости, обломки оград, в
дикой пляске кружились крики сцепившихся людей, возвышалось бледное лицо молодого человека, — над бурей злобного раздражения гудел его крепкий голос:
Они отделились от меня, они жили, они стали ушами и глазами, эти безумно трепещущие пальцы; и, холодея, не имея силы вскрикнуть и пошевельнуться, я следил за их
дикой пляской по чистому, ярко-белому листу.
Неточные совпадения
Среди
диких криков, безумных цыганских песен и
плясок мы подымем заздравный бокал и поздравим обожаемую женщину с ее новым счастьем, а затем — тут же, у ног ее, размозжим перед нею наш череп и казним нашу жизнь!
Вместе с министерством Голицына пали масонство, библейские общества, лютеранский пиетизм, которые в лице Магницкого в Казани и Рунича в Петербурге дошли до безграничной уродливости, до
диких преследований, до судорожных
плясок, до состояния кликуш и бог знает каких чудес.
Наш разговор и мои размышления были прерваны появившейся ватагой пьяных бурлаков, которая валила к конторе с песнями и
пляской,
диким гиканьем и присвистом.
Около кабака народ стоял стеной; звуки гармоники и треньканье балалаек перемешивались с пьяным говором, топотом отчаянной
пляски и
дикой пьяной песней, в которой ничего не разберешь.
С толпой безумною не стану // Я
пляску дикую плясать // И золоченому болвану, // Поддавшись гнусному обману, // Не стану ладан воскурять. // Я не поверю рукожатьям // Мне яму роющих друзей; // Я не отдам себя объятьям // Надменных наглостью своей // Прелестниц… // Нет, лучше пасть, как дуб в ненастье, // Чтоб камышом остаться жить, // Чтобы потом считать за счастье — // Для франта тросточкой служить.