Что-то крикнул Поликарп, но Саша не слыхал: с яростью, мутившей рассудок, и невыносимым отвращением он
раз за разом выпустил десять зарядов маузера, вертя стволом, как жалом, последние пули кидая вниз, в мертвую уже, залитую кровью, разметавшуюся тушу.
Неточные совпадения
Это было
за семь лет до Саши, и генерал тогда сильно и безобразно пил — даже до беспамятства и жестоких, совершенно бессмысленных поступков, не
раз приводивших его на край уголовщины; и случилось так, что, пьяный, он толкнул в живот Елену Петровну, бывшую тогда на седьмом месяце беременности, и она скинула мертвого ребенка, первенца, для которого уже и имя мысленно имела: Алексей.
— Я знаю, — ответила Линочка, хотя в первый
раз услыхала, что Байрон умер
за свободу. — Не мешай, Сашечка, а то навру.
Уже пробило девять, а никто не являлся, хотя обычно гимназисты собирались к восьми, а то и раньше, и Саша сидел в своей комнате, и Линочка… где была Линочка? — да где-то тут же. Уже и самовар подали во второй
раз, и все
за тем же пустым столом кипел он, когда Елена Петровна пошла в комнату к сыну и удивленно спросила...
Как-то так случилось, что
за последнее время они несколько
раз серьезно поссорились, и каждый
раз настоящая причина оставалась неизвестна, хотя начинался разговор с Сашиного характера: с упреков, что в чем-то он изменился, стал не такой, как прежде.
Лизнул
раз — что
за черт, того-этого, сладко!
То без толку хохотал и сыпал «того-этого», то мрачно супился и свирепо косил своим круглым, лошадиным глазом; по нескольку
раз в день посылал Саше записки и вызывал его
за каким-нибудь вздорным делом, и уже не только Елене Петровне, а и прислуге становились подозрительны его посланцы — оборванные городские мальчишки, вороватые и юркие, как мышата.
Саша схватился
за маузер, стоявший возле по совету Колесникова: даже солдат может свое оружие положить в сторону, а мы никогда, и ешь и спи с ним; не для других, так для себя понадобится. Но услыхал как
раз голос Василия и приветливо в темноте улыбнулся. Гудел Колесников...
Мост был полукаменный, высокий, и подъем к нему крутой — Колесников и Саша пошли пешком, с удовольствием расправляясь. Восходила вчерашняя луна и стояла как
раз за деревянными перилами, делясь на яркие обрезки; угадывалось, что по ту сторону моста уже серебрится шоссе и светло.
За ним редко кто следовал, и постепенно установился такой порядок, чтобы и не лезть к атаману,
раз он удалился на свое место.
Подтянувшийся Андрей Иваныч внимательно посматривал по сторонам, прислушивался к гудевшему окну и несколько
раз, соображая, поглядел на свои серебряные, наградные
за стрельбу часы.
Соловьев
раза два перешагнул на месте и, точно выбрав наконец ногу, оперся на нее и заложил руку
за спину, на сборы поддевки.
И, презрительно подставляя спину, точно ничего не боясь, неторопливо пошел к своим. Заговорили что-то, но
за дальностью не слышно было, и только
раз отчетливо прозвучало: сволочь! А потом смех. Отделился Кузька Жучок, подошел сюда и смущенно, не глядя Жегулеву в глаза, спросил...
Уходя на свое место на крутогоре, Жегулев еще
раз услыхал смех и протяжный выкрик: сво-о-лочь! А вскоре
за сеткою листьев и ветвей закраснелся огненный, на расстоянии неподвижный глаз, и вверху над деревьями встал дымный клуб. Не ложились и безобразничали, орали песни пьяными голосами.
Пока все это только шутки, но порой
за ними уже видится злобно оскаленное мертвецкое лицо; и одному в деревню, пожалуй, лучше не показываться: пошел Жучок один, а его избили, придрались, будто он клеть взломать хотел. Насилу ушел коротким шагом бродяга. И лавочник, все тот же Идол Иваныч, шайке Соловья отпускает товар даже в кредит, чуть ли не по книжке, а Жегулеву каждый
раз грозит доносом и, кажется, доносит.
К тому же как
раз в одну из этих ночей разлилось зарево
за лесом, и сразу распространился неведомо откуда слух, что это жжет новые усадьбы Сашка Жегулев.
Неточные совпадения
Помнишь, как мы с тобой бедствовали, обедали на шерамыжку и как один
раз было кондитер схватил меня
за воротник по поводу съеденных пирожков на счет доходов аглицкого короля?
Я не люблю церемонии. Напротив, я даже стараюсь всегда проскользнуть незаметно. Но никак нельзя скрыться, никак нельзя! Только выйду куда-нибудь, уж и говорят: «Вон, говорят, Иван Александрович идет!» А один
раз меня приняли даже
за главнокомандующего: солдаты выскочили из гауптвахты и сделали ружьем. После уже офицер, который мне очень знаком, говорит мне: «Ну, братец, мы тебя совершенно приняли
за главнокомандующего».
Купцы (кланяясь).Так уж возьмите
за одним
разом и сахарцу.
Вот
раз и говорю: // «
За что тебя, Савельюшка, // Зовут клейменым, каторжным?»
Таким образом оказывалось, что Бородавкин поспел как
раз кстати, чтобы спасти погибавшую цивилизацию. Страсть строить на"песце"была доведена в нем почти до исступления. Дни и ночи он все выдумывал, что бы такое выстроить, чтобы оно вдруг, по выстройке, грохнулось и наполнило вселенную пылью и мусором. И так думал и этак, но настоящим манером додуматься все-таки не мог. Наконец,
за недостатком оригинальных мыслей, остановился на том, что буквально пошел по стопам своего знаменитого предшественника.