Неточные совпадения
Можно подумать, что с наступлением тьмы воздух делается звукопроницаемее. На западе медленно угасала заря, а с другой
стороны надвигалась теплая июньская ночь. Над обширным водным пространством Амура уже витал легкий сумрак: облака на
горизонте потускнели, и
в небе показались первые трепещущие звезды.
Часов
в десять утра, когда дневное светило поднялось над
горизонтом градусов на десять, справа и слева от него появилось два радужных светящихся пятна, и от них
в сторону протянулись длинные лучи, суживающиеся к концам. Одновременно над солнцем появилась радуга, обращенная выпуклой частью к
горизонту, а концами — к зениту. День был морозный, тихий, небо безоблачное, деревья сильно заиндевели.
Только к сумеркам мы догнали свой обоз и то потому, что он остановился около какой-то безыменной речки, впадающей
в Иггу с левой
стороны. Это было дикое ущелье величественной красоты.
В глубине его клубился туман, а вершины остроконечных гор еще озарялись лучами солнца, уже скрывшегося за
горизонтом.
Неточные совпадения
И опять по обеим
сторонам столбового пути пошли вновь писать версты, станционные смотрители, колодцы, обозы, серые деревни с самоварами, бабами и бойким бородатым хозяином, бегущим из постоялого двора с овсом
в руке, пешеход
в протертых лаптях, плетущийся за восемьсот верст, городишки, выстроенные живьем, с деревянными лавчонками, мучными бочками, лаптями, калачами и прочей мелюзгой, рябые шлагбаумы, чинимые мосты, поля неоглядные и по ту
сторону и по другую, помещичьи рыдваны, [Рыдван —
в старину: большая дорожная карета.] солдат верхом на лошади, везущий зеленый ящик с свинцовым горохом и подписью: такой-то артиллерийской батареи, зеленые, желтые и свежеразрытые черные полосы, мелькающие по степям, затянутая вдали песня, сосновые верхушки
в тумане, пропадающий далече колокольный звон, вороны как мухи и
горизонт без конца…
Рассуждает она о людях, ей знакомых, очень метко, рассуждает правильно о том, что делалось вчера, что будет делаться завтра, никогда не ошибается;
горизонт ее кончается — с одной
стороны полями, с другой Волгой и ее горами, с третьей городом, а с четвертой — дорогой
в мир, до которого ей дела нет.
Часов
в 8 вечера на западе начала сверкать молния, и послышался отдаленный гром. Небо при этом освещении казалось иллюминованным. Ясно и отчетливо было видно каждое отдельное облачко. Иногда молнии вспыхивали
в одном месте, и мгновенно получались электрические разряды где-нибудь
в другой
стороне. Потом все опять погружалось
в глубокий мрак. Стрелки начали было ставить палатки и прикрывать брезентами седла, но тревога оказалась напрасной. Гроза прошла
стороной. Вечером зарницы долго еще играли на
горизонте.
С вершины перевала нам открылся великолепный вид на реку Улахе. Солнце только что скрылось за
горизонтом. Кучевые облака на небе и дальние горы приняли неясно-пурпуровую окраску. Справа от дороги светлой полосой змеилась река. Вдали виднелись какие-то фанзы. Дым от них не подымался кверху, а стлался по земле и казался неподвижным.
В стороне виднелось небольшое озерко. Около него мы стали биваком.
Сумерки спустились на землю раньше, чем мы успели дойти до перевала. День только что кончился. С востока откуда-то издалека, из-за моря, точно синий туман, надвигалась ночь. Яркие зарницы поминутно вспыхивали на небе и освещали кучевые облака, столпившиеся на
горизонте.
В стороне шумел горный ручей,
в траве неумолкаемым гомоном трещали кузнечики.