Неточные совпадения
Они не гонялись друг за другом, а спокойно парили
в разных плоскостях, поднимаясь все выше и выше
в беспредельную синеву
неба.
Вверху ветви деревьев переплелись между собой так, что совершенно скрыли
небо. Особенно поражали своими размерами тополь и кедр. Сорокалетний молодняк, растущий под их покровом, казался жалкой порослью. Сирень, обычно растущая
в виде кустарника, здесь имела вид дерева
в пять саженей высотой и два фута
в обхвате. Старый колодник, богато украшенный мхами, имел весьма декоративный вид и вполне гармонировал с окружающей его богатой растительностью.
В природе чувствовалась какая-то тоска. Неподвижный и отяжелевший от сырости воздух, казалось, навалился на землю, и от этого все кругом притаилось. Хмурое
небо, мокрая растительность, грязная тропа, лужи стоячей воды и
в особенности царившая кругом тишина — все свидетельствовало о ненастье, которое сделало передышку для того, чтобы снова вот-вот разразиться дождем с еще большей силой.
В 7 часов вечера вдруг туман быстро начал подниматься кверху. Одновременно с этим стал накрапывать дождь, который через 15 минут перестал, а вместе с ним рассеялся и туман. На
небе выглянули звезды.
В 8 часов вечера дождь перестал, хотя
небо было по-прежнему хмурое. До полуночи вызвался караулить Дерсу. Он надел унты, подправил костер и, став спиной к огню, стал что-то по-своему громко кричать
в лес.
Они говорили, что надо ждать сильных дождей, и
в подтверждение своих слов указывали на
небо.
Действительно, все эти дни земля точно старалась покрыться туманом, спрятаться от чего-то угрожающего, и вдруг туман изменил ей и, как бы войдя
в соглашение с
небом, отошел
в сторону, предоставляя небесным стихиям разделаться с землею по своему усмотрению.
Чжан Бао советовал вернуться назад, на Билимбе, и постараться дойти до зверовых фанз. Совет его был весьма резонным, и потому мы
в тот же день пошли обратно. Еще утром на перевале красовалось облако тумана. Теперь вместо него через хребет ползли тяжелые тучи. Дерсу и Чжан Бао шли впереди. Они часто поглядывали на
небо и о чем-то говорили между собой. По опыту я знал, что Дерсу редко ошибается, и если он беспокоится, то, значит, тому есть серьезные основания.
Было еще темно, когда всех нас разбудил Чжан Бао. Этот человек без часов ухитрялся точно угадывать время. Спешно мы напились чаю и, не дожидаясь восхода солнца, тронулись
в путь. Судя по времени, солнце давно взошло, но
небо было серое и пасмурное. Горы тоже были окутаны не то туманом, не то дождевой пылью. Скоро начал накрапывать дождь, а вслед за тем к шуму дождя стал примешиваться еще какой-то шум. Это был ветер.
Вдруг
в фанзе на мгновение все осветилось. Сверкнула яркая молния, и вслед за тем послышался резкий удар грома. Гулким эхом он широко прокатился по всему
небу. Мулы стали рваться на привязи, собаки подняли вой.
Порой сквозь туман было видно темное
небо, покрытое тучами. Они шли совсем не
в ту сторону, куда дул ветер, а к юго-западу.
Слова старика сразу согнали с людей апатию. Все оживились, поднялись на ноги. Дождь утратил постоянство и шел порывами, переходя то
в ливень, то
в изморось. Это вносило уже некоторое разнообразие и давало надежду на перемену погоды.
В сумерки он начал заметно стихать и вечером прекратился совсем. Мало-помалу
небо стало очищаться, кое-где проглянули звезды…
Часов
в девять вечера прошел короткий, но сильный дождь, после которого туман сразу исчез и мы увидели красивое звездное
небо. И это
небо, по которому широкой полосой протянулся Млечный Путь, и темный океан,
в котором разом отражались все светила небесные, одинаково казались беспредельно глубокими.
Ночью, перед рассветом, меня разбудил караульный и доложил, что на
небе видна «звезда с хвостом». Спать мне не хотелось, и потому я охотно оделся и вышел из палатки. Чуть светало. Ночной туман исчез, и только на вершине горы Железняк держалось белое облачко. Прилив был
в полном разгаре. Вода
в море поднялась и затопила значительную часть берега. До восхода солнца было еще далеко, но звезды стали уже меркнуть. На востоке, низко над горизонтом, была видна комета. Она имела длинный хвост.
В этот день работать не удалось. Палатку так сильно трепало, что казалось, вот-вот ее сорвет ветром и унесет
в море. Часов
в десять вечера непогода стала стихать. На рассвете дождь перестал, и
небо очистилось.
В это время яркая падающая звезда черкнула по
небу.
Ночь обещала быть холодной. По
небу, усеянному звездами, широкой полосой протянулся Млечный Путь. Резкий, холодный ветер тянул с северо-запада. Я озяб и пошел
в фанзу, а китаец остался один у огня.
Следующие два дня были дождливые,
в особенности последний. Лежа на кане, я нежился под одеялом. Вечером перед сном тазы последний раз вынули жар из печей и положили его посредине фанзы
в котел с золой. Ночью я проснулся от сильного шума. На дворе неистовствовала буря, дождь хлестал по окнам. Я совершенно забыл, где мы находимся; мне казалось, что я сплю
в лесу, около костра, под открытым
небом. Сквозь темноту я чуть-чуть увидел свет потухающих углей и испугался.
Дойдя до реки Кулумбе, я сел на камень и стал вслушиваться
в тихие, как шепот, звуки, которыми всегда наполняется тайга
в часы сумерек. Безбрежный океан, сонная земля и глубокое темное
небо с миллионами неведомых светил одинаково казались величественными.
По наблюдениям староверов, если на западе
в горах
небо чистое — погода будет тихая, но если с утра там поднимаются кучевые облака — это верный признак сильного северо-западного ветра.
Вечером я подсчитал броды. На протяжении 15 км мы сделали 32 брода, не считая сплошного хода по ущелью. Ночью
небо опять затянуло тучами, а перед рассветом пошел мелкий и частый дождь. Утром мы встали раньше обычного, поели немного, напились чаю и тронулись
в путь. Первые 6 км мы шли больше по воде, чем по суше.
Часа
в три утра
в природе совершилось что-то необычайное.
Небо вдруг сразу очистилось. Началось такое быстрое понижение температуры воздуха, что дождевая вода, не успевшая стечь с ветвей деревьев, замерзла на них
в виде сосулек. Воздух стал чистым и прозрачным. Луна, посеребренная лучами восходящего солнца, была такой ясной, точно она вымылась и приготовилась к празднику. Солнце взошло багровое и холодное.
Ночь была ясная и холодная. Звезды ярко горели на
небе; мерцание их отражалось
в воде. Кругом было тихо и безлюдно; не было слышно даже всплесков прибоя. Красный полумесяц взошел поздно и задумчиво глядел на уснувшую землю. Высокие горы, беспредельный океан и глубокое темно-синее
небо — все было так величественно, грандиозно. Шепот Дерсу вывел меня из задумчивости: он о чем-то бредил во сне.
Весь день
в воздухе стояла мгла;
небо затянуто паутиной слоисто-перистых облаков; вокруг солнца появились «венцы»; они суживались все более и более и наконец слились
в одно матовое пятно.
В лесу было тихо, а по вершинам деревьев уже разгуливал ветер.
Утром, когда я проснулся, то прежде всего взглянул на
небо. Тучи на нем лежали параллельными полосами
в направлении с севера на юг.
Вечером непогода ухудшилась. Люди забились
в палатки и согревались горячим чаем. Часов
в 11 вечера вдруг густо повалил снег, и вслед за тем что-то сверкнуло на
небе.
Явление грозы со снегом было так ново и необычно, что все с любопытством посматривали на
небо, но
небо было темное, и только при вспышках молнии можно было рассмотреть тяжелые тучи, двигавшиеся
в юго-западном направлении.
Начинался рассвет… Из темноты стали выступать сопки, покрытые лесом, Чертова скала и кусты, склонившиеся над рекой. Все предвещало пасмурную погоду… Но вдруг неожиданно на востоке, позади гор, появилась багровая заря, окрасившая
в пурпур хмурое
небо.
В этом золотисто-розовом сиянии отчетливо стал виден каждый куст и каждый сучок на дереве. Я смотрел как очарованный на светлую игру лучей восходящего солнца.
5 ноября, утром, был опять мороз (–14°С); барометр стоял высоко (757).
Небо было чистое; взошедшее солнце не давало тепла, зато давало много света. Холод всех подбадривал, всем придавал энергии. Раза два нам пришлось переходить с одного берега реки на другой.
В этих местах Холонку шириной около 6 м; русло ее загромождено валежником.
Во вторую половину ночи все
небо покрылось тучами. От Дерсу я научился распознавать погоду и приблизительно мог сказать, что предвещают тучи
в это время года: тонкие слоистые облака во время штиля, если они лежат полосами на
небе, указывают на ветер, и чем дольше стоит такая тишь, тем сильнее будет ветер.
С утра погода стояла хмурая;
небо было: туман или тучи. Один раз сквозь них прорвался было солнечный луч, скользнул по воде, словно прожектором, осветил сопку на берегу и скрылся опять
в облаках. Вслед за тем пошел мелкий снег. Опасаясь пурги, я хотел было остаться дома, но просвет на западе и движение туч к юго-востоку служили гарантией, что погода разгуляется. Дерсу тоже так думал, и мы бодро пошли вперед. Часа через 2 снег перестал идти, мгла рассеялась, и день выдался на славу — теплый и тихий.
В это время солнце только что скрылось за горизонтом. От гор к востоку потянулись длинные тени. Еще не успевшая замерзнуть вода
в реке блестела как зеркало;
в ней отражались кусты и прибрежные деревья. Казалось, что там, внизу, под водой, был такой же мир, как и здесь, и такое же светлое
небо…
Посеребренная луна склонилась к западу. С восточной стороны на
небе появились новые созвездия. Находящаяся
в воздухе влага опустилась на землю и тонким серебристым инеем покрыла все предметы. Это были верные признаки приближения рассвета.
Утро 4 декабря было морозное: — 19°С. Барометр стоял на высоте 756 мм. Легкий ветерок тянул с запада.
Небо было безоблачное, глубокое и голубое.
В горах белел снег.
Чуть брезжилось; звезды погасли одна за другой; побледневший месяц медленно двигался навстречу легким воздушным облачкам. На другой стороне
неба занималась заря. Утро было холодное.
В термометре ртуть опустилась до — 39°С. Кругом царила торжественная тишина; ни единая былинка не шевелилась. Темный лес стоял стеной и, казалось, прислушивался, как трещат от мороза деревья. Словно щелканье бича, звуки эти звонко разносились
в застывшем утреннем воздухе.
В 9 часов вечера я вышел из юрты и невольно обратил внимание на
небо.
Потом я показывал им созвездия на
небе. Днем, при солнечном свете, мы видим только Землю, ночью мы видим весь мир. Словно блестящая световая пыль была рассыпана по всему небосклону. От тихих сияющих звезд, казалось, нисходит на землю покой, и потому
в природе было все так торжественно и тихо.
Наконец начало светать. Воздух наполнился неясными сумеречными тенями, звезды стали гаснуть, точно они уходили куда-то
в глубь
неба. Еще немного времени — и кроваво-красная заря показалась на востоке. Ветер стал быстро стихать, а мороз — усиливаться. Тогда Дерсу и Китенбу пошли к кустам. По следам они установили, что мимо нас прошло девять кабанов и что тигр был большой и старый. Он долго ходил около бивака и тогда только напал на собак, когда костер совсем угас.
Было темно, но звезды на
небе уже говорили, что солнце приближается к горизонту. Морозило… Термометр показывал — 34°С. Гривы, спины и морды лошадей заиндевели. Когда мы тронулись
в дорогу, только что начинало светать.
Был конец марта. Солнышко стояло высоко на
небе и посылало на землю яркие лучи.
В воздухе чувствовалась еще свежесть ночных заморозков,
в особенности
в теневых местах, но уже по талому снегу, по воде
в ручьях и по веселому, праздничному виду деревьев видно было, что ночной холод никого уже запугать не может.