Неточные совпадения
Стрелок объяснил мне, что надо
идти по тропе до
тех пор, пока справа я не увижу свет. Это и есть огонь Дерсу. Шагов триста я прошел в указанном направлении и ничего не увидел. Я хотел уже было повернуть назад, как вдруг
сквозь туман в стороне действительно заметил отблеск костра. Не успел я отойти от тропы и пятидесяти шагов, как туман вдруг рассеялся.
Порой
сквозь туман было видно темное небо, покрытое тучами. Они
шли совсем не в
ту сторону, куда дул ветер, а к юго-западу.
С утра погода стояла хмурая; небо было: туман или тучи. Один раз
сквозь них прорвался было солнечный луч, скользнул по воде, словно прожектором, осветил сопку на берегу и скрылся опять в облаках. Вслед за
тем пошел мелкий снег. Опасаясь пурги, я хотел было остаться дома, но просвет на западе и движение туч к юго-востоку служили гарантией, что погода разгуляется. Дерсу тоже так думал, и мы бодро
пошли вперед. Часа через 2 снег перестал
идти, мгла рассеялась, и день выдался на
славу — теплый и тихий.
Неточные совпадения
И долго еще определено мне чудной властью
идти об руку с моими странными героями, озирать всю громадно несущуюся жизнь, озирать ее
сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы! И далеко еще
то время, когда иным ключом грозная вьюга вдохновенья подымется из облеченной в святый ужас и в блистанье главы и почуют в смущенном трепете величавый гром других речей…
Так проповедовал Евгений. //
Сквозь слез не видя ничего, // Едва дыша, без возражений, // Татьяна слушала его. // Он подал руку ей. Печально // (Как говорится, машинально) // Татьяна молча оперлась, // Головкой томною склонясь; //
Пошли домой вкруг огорода; // Явились вместе, и никто // Не вздумал им пенять на
то: // Имеет сельская свобода // Свои счастливые права, // Как и надменная Москва.
Туробоев
шел впереди, протискиваясь
сквозь непрочную плоть толпы, за ним, гуськом, продвигались остальные, и чем ближе была мясная масса колокольни,
тем глуше становился жалобный шумок бабьих молитв, слышнее внушительные голоса духовенства, служившего молебен.
Барон вел процесс,
то есть заставлял какого-то чиновника писать бумаги, читал их
сквозь лорнетку, подписывал и
посылал того же чиновника с ними в присутственные места, а сам связями своими в свете давал этому процессу удовлетворительный ход. Он подавал надежду на скорое и счастливое окончание. Это прекратило злые толки, и барона привыкли видеть в доме, как родственника.
— Ах, что я наделал! — говорил он. — Все сгубил!
Слава Богу, что Штольц уехал: она не успела сказать ему, а
то бы хоть
сквозь землю провались! Любовь, слезы — к лицу ли это мне? И тетка Ольги не
шлет, не зовет к себе: верно, она сказала… Боже мой!..