Неточные совпадения
В хозяйственной части тоже пришлось кое-что изменить. Например, мы совершенно отказались от медных чайников. Они тяжелы, требуют постоянной полуды, у них часто отпаиваются носки. Несравненно лучше простые алюминиевые котелки разного диаметра. Они прочны, дешевы, легки и при переноске вкладываются один в другой. Для ловли рыбы в
реках мы захватили с собой
маленький бредень.
Из пернатых в этот день мы видели сокола-сапсана. Он сидел на сухом дереве на берегу
реки и, казалось, дремал, но вдруг завидел какую-то птицу и погнался за нею. В другом месте две вороны преследовали сорокопута. Последний прятался от них в кусты, но вороны облетели куст с другой стороны, прыгали с ветки на ветку и старались всячески поймать
маленького разбойника.
Река Иодзыхе [Яо-цзы-хе —
река с ямами (омутами).] (по-удэгейски Иеньи) почему-то на морских картах названа Владимировкой и показана
маленьким ручейком.
В этот день мы дошли до того места, где Синанца разделяется надвое: Да-Синанцу [Да-си-нань-ча — большой юго-западный приток (развилина).] и Сяо-Синанцу [Сяо-си-нань-ча —
малый юго-западный приток.]. Первая является главной
рекой, вторая — ее притоком.
По его словам, такой же тайфун был в 1895 году. Наводнение застало его на
реке Даубихе, около урочища Анучино. Тогда на
маленькой лодочке он спас заведующего почтово-телеграфной конторой, двух солдаток с детьми и четырех китайцев. Два дня и две ночи он разъезжал на оморочке и снимал людей с крыш домов и с деревьев. Сделав это доброе дело, Дерсу ушел из Анучина, не дожидаясь полного спада воды. Его потом хотели наградить, но никак не могли разыскать в тайге.
Дело было на
реке Фудзине в мае. Дерсу шел по долине среди дубового редколесья. При нем была
маленькая собачонка. Сначала она весело бежала вперед, но потом стала выказывать признаки беспокойства.
Из притоков Такунчи самые интересные в среднем течении: два
малых безымянных справа и один большой (
река Талда) с левой стороны. Первый приведет к перевалу на Илимо, второй — на
реку Сакхому (Сяо-Кема) и третий — опять на Такему. Около устья каждого из притоков есть по одной зверовой фанзе.
Маленькая, едва заметная тропинка, служившая нам путеводной нитью, все время кружила: она переходила то на один берег
реки, то на другой. Долина становилась все у же и у же и вдруг сразу расширилась. Рельеф принял неясный, расплывчатый характер. Это были верховья
реки Такунчи. Здесь 3 ручья стекались в одно место. Я понял, что нахожусь у подножия Сихотэ-Алиня.
Полюбовавшись красивой горной панорамой, мы пошли вниз по правому берегу Такемы и, немного не доходя до
реки Сяо-Дунанцы [Сяо-дун-нань-ча —
малое юго-восточное разветвление.], стали биваком.
После этого мы дружно взялись за топоры. Подрубленная ель покачнулась. Еще
маленькое усилие — и она стала падать в воду. В это время Чжан Бао и Чан Лин схватили концы ремней и закрутили их за пень. Течение тотчас же начало отклонять ель к порогу, она стала описывать кривую от середины
реки к берегу, и в тот момент, когда вершина проходила мимо Дерсу, он ухватился за хвою руками. Затем я подал ему палку, и мы без труда вытащили его на берег.
Утром 25 сентября мы распрощались с Такемой и пошли далее на север. Я звал Чан Лина с собой, но он отказался. Приближалось время соболевания; ему надо было приготовить сетку, инструменты и вообще собраться на охоту на всю зиму. Я подарил ему
маленькую берданку, и мы расстались друзьями [В 1925 году Чан Лин трагически погиб там же, на
реке Такеме, в местности Илимо.].
Путь А.И. Мерзлякова начинался от фанзы удэгейца Сиу Ху и шел прямо на восток, пересекая несколько
маленьких перевальчиков. Перейдя речку Хуля, он повернул к северо-востоку, затем пересек еще одну
реку — Шооми (в верховьях) — и через 3 суток вышел на
реку Кулумбе. Здесь, около скалы Мафа, он где-то видел выходы каменного угля на поверхность. После перевала по другой безымянной горной речке он пришел на
реку Найну, прямо к корейским фанзам.
Заметно, что в здешних лесах болезненных наростов на деревьях
меньше, чем к западу от Сихотэ-Алиня, и притом они встречаются только в верховьях
рек.
Маленький ключик привел нас к каменистой, заваленной колодником речке Цаони, впадающей в Кумуху с правой стороны. После полуденного привала мы выбрались из бурелома и к вечеру достигли
реки Кумуху, которая здесь шириной немного превосходит Цаони и мало отличается от нее по характеру. Ширина ее в верховьях не более 4–5 м. Если отсюда идти по ней вверх, к Сихотэ-Алиню, то перевал опять будет на
реке Мыхе, но уже в самых ее истоках. От устья Цаони до Сихотэ-Алиня туземцы считают один день пути.
Между Дагды и Нунгини высятся скалистые сопки, из которых особенно выделяются вершины Ада и Тыонгони.
Река Дагды принимает в себя справа еще две
реки: Малу-Сагды, Малу-Наиса — и два ключа: Эйфу и Адани, текущие с горы того же имени, а слева — несколько
маленьких речек: Джеиджа, Ада 1-я, Ада 2-я и Тыонгони. От устья Дагды в три дня можно дойти до Сихотэ-Алиня.
На другой день с бивака мы снялись рано и пошли по тропе, проложенной у самого берега
реки. На этом пути Нахтоху принимает в себя с правой стороны два притока: Хулеми и Гоббиляги, а с левой — одну только
маленькую речку Ходэ. Нижняя часть долины Нахтоху густо поросла даурской березой и монгольским дубом. Начиная от Локтоляги, она постепенно склоняется к югу и только около Хулеми опять поворачивает на восток.
На больших
реках буреломный лес уносится водой, в
малых же речках он остается лежать там, где упал.
С плоскогорья Лао-бей-лаза стекают два ключа: Кямту и Сигими-Бяса. Далее, с правой стороны, в Бикин впадают:
река Бей-си-лаза, стекающая с горы того же имени,
маленький ключик Музейза [У-цзей (хе) — речка сепий.] и
река Лаохозен [Лао-ху-цзен — опасающийся (этого места) тигр.], получившая свое название от слова «лахоу», что значит «тигр». По рассказам удэгейцев, несколько лет назад появился тигр, который постоянно ходил по соболиным ловушкам, ломал западни и пожирал все, что в них попадалось.
Речки: Тания (по-китайски Седонерл и по-удэгейски Дана), Вязтыгни, Хоома. Хотэ и Онектого (по-удэгейски Онекгозо, а по-китайски Миланзуай) — горные ручьи, текущие к морю по небольшим распадкам. Далее будет
река Таэле (по-удэгейски Таэ) длиною 12 км. Около устья долина ее суживается, и
река течет как бы в ущелье. В истоках Таэле находится горный узел, откуда берут начало и другие
реки: к северо-востоку течет
река Билимбе, к югу —
маленький ручей Иеля.
Река Силан, о которой я только что упомянул, состоит из слияния трех
рек: Силан-шаня (западная голубая горка), Большого Силана и
Малого Силана.
Далее будет
река Таэле (по-удэгейски Таэ) длиною 12 км. Около устья долина ее суживается, и
река течет как бы в ущелье. В истоках Таэля находится горный узел, откуда берут начало и другие
реки: к северо-востоку течет
река Билимбе, к югу —
маленький ручей Иеля.
Неточные совпадения
Темное небо уже кипело звездами, воздух был напоен сыроватым теплом, казалось, что лес тает и растекается масляным паром. Ощутимо падала роса. В густой темноте за
рекою вспыхнул желтый огонек, быстро разгорелся в костер и осветил
маленькую, белую фигурку человека. Мерный плеск воды нарушал безмолвие.
Очень пыльно было в доме, и эта пыльная пустота, обесцвечивая мысли, высасывала их. По комнатам, по двору лениво расхаживала прислуга, Клим смотрел на нее, как смотрят из окна вагона на коров вдали, в полях. Скука заплескивала его, возникая отовсюду, от всех людей, зданий, вещей, от всей массы города, прижавшегося на берегу тихой, мутной
реки. Картины выставки линяли, забывались, как сновидение, и думалось, что их обесцвечивает, поглощает эта
маленькая, сизая фигурка царя.
С этим он и уснул, а утром его разбудил свист ветра, сухо шумели сосны за окном, тревожно шелестели березы; на синеватом полотнище
реки узорно курчавились
маленькие волнишки. Из-за
реки плыла густо-синяя туча, ветер обрывал ее край, пышные клочья быстро неслись над
рекою, поглаживая ее дымными тенями. В купальне кричала Алина. Когда Самгин вымылся, оделся и сел к столу завтракать — вдруг хлынул ливень, а через минуту вошел Макаров, стряхивая с волос капли дождя.
«Дурачок», — думал он, спускаясь осторожно по песчаной тропе.
Маленький, но очень яркий осколок луны прорвал облака; среди игол хвои дрожал серебристый свет, тени сосен собрались у корней черными комьями. Самгин шел к
реке, внушая себе, что он чувствует честное отвращение к мишурному блеску слов и хорошо умеет понимать надуманные красоты людских речей.
Молчаливый возница решительно гнал коня мимо каких-то
маленьких кузниц, в темноте их пылали угли горнов, дробно стучали молотки, на берегу серой
реки тоже шумела работа, пилили бревна, тесали топоры, что-то скрипело, и в быстром темпе торопливо звучало: