Водопад и на меня произвел жуткое и чарующее впечатление. Что-то в нем было живое, стихийное. Какое же впечатление он мог произвести
на душу человека, который все считал живым и человекоподобным!
Неточные совпадения
«Не
душа, а пар», — вспомнились мне слова старовера. Хотелось мне отговорить Дерсу ходить
на охоту для этого «истинного христианина по церкви апостольской», но этим я доставил бы ему только огорчение — и воздержался.
Сначала его никто не слушал, потом притих один спорщик, за ним другой, третий, и скоро
на таборе совсем стало тихо. Дерсу пел что-то печальное, точно он вспомнил родное прошлое и жаловался
на судьбу. Песнь его была монотонная, но в ней было что-то такое, что затрагивало самые чувствительные струны
души и будило хорошие чувства. Я присел
на камень и слушал его грустную песню. «Поселись там, где поют; кто поет, тот худо не думает», — вспомнилась мне старинная швейцарская пословица.
Гора Шайтан. — Река Сица. — Истоки реки Такемы. — Прибыль воды. — Переправа
на плоту. — Дерсу в опасности. — Привязанное дерево. — Спасение. — Возвращение к морю. — Смешное недоразумение. — Прибрежные горные речки. — Скала Ван-Син-лаза. — Кольчатый тюлень. — Бивак около устья Кулумбе. — Тень и
душа. — Пятнистый олень.
В 1895 году
на Бикине население состояло только из 306
душ обоего пола.
Она живо вспомнила это мужественное, твердое лицо, это благородное спокойствие и светящуюся во всем доброту ко всем; вспомнила любовь к себе того, кого она любила, и ей опять стало радостно
на душе, и она с улыбкой счастия легла на подушку.
Какая бы горесть ни лежала на сердце, какое бы беспокойство ни томило мысль, все в минуту рассеется;
на душе станет легко, усталость тела победит тревогу ума.
Как грустно мне твое явленье, // Весна, весна! пора любви! // Какое томное волненье // В моей душе, в моей крови! // С каким тяжелым умиленьем // Я наслаждаюсь дуновеньем // В лицо мне веющей весны // На лоне сельской тишины! // Или мне чуждо наслажденье, // И всё, что радует, живит, // Всё, что ликует и блестит, // Наводит скуку и томленье //
На душу мертвую давно, // И всё ей кажется темно?
После молитвы завернешься, бывало, в одеяльце;
на душе легко, светло и отрадно; одни мечты гонят другие, — но о чем они?
Неточные совпадения
Голос Земляники. Отпустите, господа, хоть
душу на покаяние — совсем прижали!
Колода есть дубовая // У моего двора, // Лежит давно: из младости // Колю
на ней дрова, // Так та не столь изранена, // Как господин служивенькой. // Взгляните: в чем
душа!
Глеб — он жаден был — соблазняется: // Завещание сожигается! //
На десятки лет, до недавних дней // Восемь тысяч
душ закрепил злодей, // С родом, с племенем; что народу-то! // Что народу-то! с камнем в воду-то! // Все прощает Бог, а Иудин грех // Не прощается. // Ой мужик! мужик! ты грешнее всех, // И за то тебе вечно маяться!
Довольно демон ярости // Летал с мечом карающим // Над русскою землей. // Довольно рабство тяжкое // Одни пути лукавые // Открытыми, влекущими // Держало
на Руси! // Над Русью оживающей // Святая песня слышится, // То ангел милосердия, // Незримо пролетающий // Над нею,
души сильные // Зовет
на честный путь.
— Филипп
на Благовещенье // Ушел, а
на Казанскую // Я сына родила. // Как писаный был Демушка! // Краса взята у солнышка, // У снегу белизна, // У маку губы алые, // Бровь черная у соболя, // У соболя сибирского, // У сокола глаза! // Весь гнев с
души красавец мой // Согнал улыбкой ангельской, // Как солнышко весеннее // Сгоняет снег с полей… // Не стала я тревожиться, // Что ни велят — работаю, // Как ни бранят — молчу.