Отойдя от бивака километра четыре, я нашел маленькую тропинку и пошел по ней к лесу. Скоро я заметил, что ветки деревьев стали хлестать меня по лицу. Наученный опытом, я понял, что тропа эта зверовая, и, опасаясь, как бы она
не завела меня куда-нибудь далеко в сторону, бросил ее и пошел целиной. Здесь я долго бродил по оврагам, но ничего не нашел.
Неточные совпадения
Вместе с нею попали еще две небольшие рыбки: огуречник — род корюшки с темными пятнами по бокам и на спине (это было очень странно, потому что идет она вдоль берега моря и никогда
не заходит в реки) и колюшка — обитательница
заводей и слепых рукавов, вероятно снесенная к устью быстрым течением реки.
Следующий день, 31 августа, мы
провели на реке Сяо-Кеме, отдыхали и собирались с силами. Староверы, убедившись, что мы
не вмешиваемся в их жизнь, изменили свое отношение к нам. Они принесли нам молока, масла, творогу, яиц и хлеба, расспрашивали, куда мы идем, что делаем и будут ли около них сажать переселенцев.
Мне стало жаль старуху, и я ей дал 3 рубля. Она растерялась, заплакала и просила меня
не говорить об этом китайцам. Простившись с нею, мы отправились дальше. Мальчик пошел
проводить нас до реки Цимухе.
Кроме старообрядцев, на Амагу жила еще одна семья удэгейцев, состоящая из старика мужа, его жены и трех взрослых сыновей. К чести старообрядцев нужно сказать, что, придя на Амагу, они
не стали притеснять туземцев, а, наоборот, помогли им и начали учить земледелию и скотоводству; удэгейцы научились говорить по-русски,
завели лошадей, рогатый скот и построили баню.
Лодка Хей-ба-тоу могла останавливаться только в устьях таких рек, которые
не имели бара и где была хоть небольшая
заводь. Река Бабкова достоинствами этими
не отличалась, и потому Хей-ба-тоу прошел ее мимо с намерением остановиться около мыса Сосунова.
Опасаясь, чтобы с Логадой чего-нибудь
не случилось, я зажег свой маленький фонарик и снова пошел его искать. Два удэгейца вызвались меня
провожать. Под берегом, в 50 шагах от балагана, мы нашли Логаду спящим на охапке сухой травы.
Первое выступление в поход всегда бывает с опозданием. Обыкновенно задержка происходит у провожатых: то у них обувь
не готова, то они еще
не поели, то на дорогу нет табаку и т.д. Только к 11 часам утра после бесконечных понуканий нам удалось-таки наконец тронуться в путь. Китайцы вышли
провожать нас с флагами, трещотками и ракетами.
Мне казалось странным и совершенно непонятным, почему тигр
не ест собаку, а тащит ее с собой. Как бы в ответ на мои мысли, Дерсу сказал, что это
не тигр, а тигрица и что у нее есть тигрята; к ним-то она и несет собаку. К своему логовищу она нас
не поведет, а будет
водить по сопкам до тех пор, пока мы от нее
не отстанем. С этими доводами нельзя было
не согласиться.
Китайцы зарезали свинью и убедительно просили меня
провести у них завтрашний день. Наши продовольственные запасы истощились совсем, а перспектива встретить Новый год в более культурной обстановке, чем обыкновенный бивак, улыбалась моим стрелкам. Я согласился принять приглашение китайцев, но взял со своих спутников обещание, что пить много вина они
не будут. Мои спутники сдержали данное слово, и я ни одного из них
не видел в нетрезвом состоянии.
Я
отвел ему маленькую комнату, в которой поставил кровать, деревянный стол и два табурета. Последние ему, видимо, совсем были
не нужны, так как он предпочитал сидеть на полу или чаще на кровати, поджав под себя ноги по-турецки. В этом виде он напоминал бурхана из буддийской кумирни. Ложась спать, он по старой привычке поверх сенного тюфяка и ватного одеяла каждый раз подстилал под себя козью шкурку.
Однажды мне пришла мысль записать речь Дерсу фонографом. Он вскоре понял, что от него требовалось, и произнес в трубку длинную сказку, которая заняла почти весь валик. Затем я переменил мембрану на воспроизводящую и
завел машину снова. Дерсу, услышав свою речь, переданную ему обратно машиной, нисколько
не удивился, ни один мускул на лице его
не шевельнулся. Он внимательно прослушал конец и затем сказал...
Неточные совпадения
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа
завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые так и шныряют под ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и
не завесть его? только, знаете, в таком месте неприлично… Я и прежде хотел вам это заметить, но все как-то позабывал.
Городничий (бьет себя по лбу).Как я — нет, как я, старый дурак? Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе; ни один купец, ни подрядчик
не мог
провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду. Трех губернаторов обманул!.. Что губернаторов! (махнул рукой)нечего и говорить про губернаторов…
Хлестаков. Да, совсем темно. Хозяин
завел обыкновение
не отпускать свечей. Иногда что-нибудь хочется сделать, почитать или придет фантазия сочинить что-нибудь, —
не могу: темно, темно.
Я даже думаю (берет его под руку и
отводит в сторону),я даже думаю,
не было ли на меня какого-нибудь доноса.
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? даже вспотел. Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком: в голове до сих пор стучит. Здесь, как я вижу, можно с приятностию
проводить время. Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают от чистого сердца, а
не то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что еще можно бы… Нет, я
не знаю, а мне, право, нравится такая жизнь.