Неточные совпадения
Дерсу спешно поднялся
с места и, повернувшись
лицом в ту сторону, что-то закричал ей громким голосом, в котором я заметил нотки грусти, страха и радости.
Перевалов
с Билимбе будет три: один влево (если стоять
лицом к истокам), на реку Санхобе, другой вправо, на реку Такему, и третий прямо, на Иман.
Ливень хлестал по
лицу и не позволял открыть глаза. Не было видно ни зги. В абсолютной тьме казалось, будто вместе
с ветром неслись в бездну деревья, сопки и вода в реке и все это вместе
с дождем образовывало одну сплошную,
с чудовищной быстротой движущуюся массу.
Пробираться сквозь заросли горелого леса всегда трудно. Оголенные от коры стволы деревьев
с заостренными сучками в беспорядке лежат на земле. В густой траве их не видно, и потому часто спотыкаешься и падаешь. Обыкновенно после однодневного пути по такому горелому колоднику ноги у лошадей изранены, у людей одежда изорвана, а
лица и руки исцарапаны в кровь. Зная по опыту, что гарь выгоднее обойти стороной, хотя бы и
с затратой времени, мы спустились к ручью и пошли по гальке.
Ни в каком случае не следует поворачиваться к воде
лицом или спиной, иначе течение собьет
с ног.
Старик китаец не был похож на обыкновенных рабочих-китайцев. Эти руки
с длинными пальцами, этот профиль и нос
с горбинкой и какое-то особенное выражение
лица говорили за то, что он попал в тайгу случайно.
Время от времени я выглядывал в дверь и видел старика, сидевшего на том же месте, в одной и той же позе. Пламя костра освещало его старческое
лицо. По нему прыгали красные и черные тени. При этом освещении он казался выходцем
с того света, железным человеком, раскаленным докрасна. Китаец так ушел в свои мысли, что, казалось, совершенно забыл о нашем присутствии.
Все принялись обсуждать. Чжан Бао сказал, что явления миража в прибрежном районе происходят осенью и большей частью именно в утренние часы. Я пытался объяснить моим спутникам, что это такое, но видел, что они меня не понимают. По выражению
лица Дерсу я видел, что он со мной несогласен, но из деликатности не хочет делать возражений. Я решил об этом поговорить
с ним в дороге.
Здесь я окончательно свалился
с ног: меня трясла сильная лихорадка и почему-то опухли
лицо, ноги и руки.
Я шел как пьяный. Дерсу тоже перемогал себя и еле-еле волочил ноги. Заметив впереди,
с левой стороны, высокие утесы, мы заблаговременно перешли на правый берег реки. Здесь Кулумбе сразу разбилась на 8 рукавов. Это в значительной степени облегчило нашу переправу. Дерсу всячески старался меня подбодрить. Иногда он принимался шутить, но по его
лицу я видел, что он тоже страдает.
Около тропы стояли четыре кола
с грубыми изображениями человеческих
лиц.
Вечером, у огня, я имел возможность хорошо рассмотреть своих новых знакомых. Нахтохуские удэгейцы невысокого роста, сухощавы, имеют овальное
лицо с выдающимися скулами, вогнутый нос, карие, широко расставленные глаза
с небольшой монгольской складкой век, довольно большой рот, неровные зубы и маленькие руки и ноги.
На эту работу ушло 10 суток. Временами мои спутники ходили на охоту, иногда удачно, но часто возвращались ни
с чем.
С кусунскими удэгейцами мы подружились и всех наперечет знали в
лицо и по именам.
Другим таинственным местом в нижнем течении,
с левой стороны Кусуна, будет скала, похожая на человеческое
лицо.
Тревога мигом сбежала
с ее
лица; сквозь слезы она улыбнулась, затем принялась нас угощать чумизной кашей
с рыбьей икрой и снова стала расспрашивать о жизни удэгейцев, живущих по ту сторону Сихотэ-Алиня.
Поднявшийся ветер дул нам навстречу и, как ножом, резал
лицо. Когда начало смеркаться, мы были как раз на водоразделе. Здесь Дерсу остановился и стал о чем-то совещаться со стариком тазой. Подойдя к ним, я узнал, что старик таза немного сбился
с дороги. Из опасения заблудиться они решили заночевать под открытым небом.
Быстро сбросил я
с себя верхний клапан мехового мешка. Снег и сухие листья обдали мне
лицо. В то же мгновение я увидел, как какая-то длинная тень скользнула наискось к лесу.
Вечером я сидел в кабинете и что-то писал. Вдруг я услышал, что дверь тихонько скрипнула. Я обернулся: на пороге стоял Дерсу.
С первого взгляда я увидел, что он хочет меня о чем-то просить.
Лицо его выражало смущение и тревогу. Не успел я задать вопрос, как вдруг он опустился на колени и заговорил...
Часа через полтора могила была готова. Рабочие подошли к Дерсу и сняли
с него рогожку. Прорвавшийся сквозь густую хвою солнечный луч упал на землю и озарил
лицо покойного. Оно почти не изменилось. Раскрытые глаза смотрели в небо; выражение их было такое, как будто Дерсу что-то забыл и теперь силился вспомнить. Рабочие перенесли его в могилу и стали засыпать землею.
Уж налились колосики. // Стоят столбы точеные, // Головки золоченые, // Задумчиво и ласково // Шумят. Пора чудесная! // Нет веселей, наряднее, // Богаче нет поры! // «Ой, поле многохлебное! // Теперь и не подумаешь, // Как много люди Божии // Побились над тобой, // Покамест ты оделося // Тяжелым, ровным колосом // И стало перед пахарем, // Как войско пред царем! // Не столько росы теплые, // Как пот
с лица крестьянского // Увлажили тебя!..»
Неточные совпадения
Ляпкин-Тяпкин, судья, человек, прочитавший пять или шесть книг, и потому несколько вольнодумен. Охотник большой на догадки, и потому каждому слову своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять в
лице своем значительную мину. Говорит басом
с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом — как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют.
По правую сторону его жена и дочь
с устремившимся к нему движеньем всего тела; за ними почтмейстер, превратившийся в вопросительный знак, обращенный к зрителям; за ним Лука Лукич, потерявшийся самым невинным образом; за ним, у самого края сцены, три дамы, гостьи, прислонившиеся одна к другой
с самым сатирическим выраженьем
лица, относящимся прямо к семейству городничего.
Черты
лица его грубы и жестки, как у всякого, начавшего тяжелую службу
с низших чинов.
Теперь же Савва дьяконом // Смотрел, а у Григория //
Лицо худое, бледное // И волос тонкий, вьющийся, //
С оттенком красноты.
Дворовый, что у барина // Стоял за стулом
с веткою, // Вдруг всхлипнул! Слезы катятся // По старому
лицу. // «Помолимся же Господу // За долголетье барина!» — // Сказал холуй чувствительный // И стал креститься дряхлою, // Дрожащею рукой. // Гвардейцы черноусые // Кисленько как-то глянули // На верного слугу; // Однако — делать нечего! — // Фуражки сняли, крестятся. // Перекрестились барыни. // Перекрестилась нянюшка, // Перекрестился Клим…