Неточные совпадения
Граница между обоими государствами
проходит здесь по прямой линии от устья реки Тур (по-китайски Байминхе [Бай-мин-хэ — речка ста имен, то есть река,
на которой живут многие.]) к реке Сунгаче (по-китайски Суначан [Сунчжа-Ачан — вероятно, название маньчжурское, означающее пять связей — пять сходящихся лучей, пять отрогов и т.д.]), берущей начало из озера Ханка в точке, имеющей следующие географические координаты: 45° 27' с. ш. к 150° 10' в. д. от Ферро
на высоте 86 м над уровнем моря.
Удэгейцы эти
на охоту
ходили всегда
на Тазовскую гору, командующую над всеми окрестными
высотами, отчего она и получила свое настоящее название.
Подъем
на Сихотэ-Алинь крутой около гребня. Самый перевал представляет собой широкую седловину, заболоченную и покрытую выгоревшим лесом. Абсолютная
высота его равняется 480 м. Его следовало бы назвать именем М. Венюкова. Он
прошел здесь в 1857 году, а следом за ним, как по проторенной дорожке, пошли и другие. Вечная слава первому исследователю Уссурийского края!
Неточные совпадения
А Тушин держится
на своей
высоте и не
сходит с нее. Данный ему талант — быть человеком — он не закапывает, а пускает в оборот, не теряя, а только выигрывая от того, что создан природою, а не сам сделал себя таким, каким он есть.
За день мы
прошли немного и стали биваком около реки Бабкова. Здесь можно видеть хорошо выраженные береговые террасы. Они
высотой около 12 м. Река в них промыла узкое ложе, похожее
на каньон. По широкому заболоченному плато кое-где растут в одиночку белая береза, лиственница и поросль дуба.
Вино и чай, кабак и трактир — две постоянные страсти русского слуги; для них он крадет, для них он беден, из-за них он выносит гонения, наказания и покидает семью в нищете. Ничего нет легче, как с
высоты трезвого опьянения патера Метью осуждать пьянство и, сидя за чайным столом, удивляться, для чего слуги
ходят пить чай в трактир, а не пьют его дома, несмотря
на то что дома дешевле.
Клубок пыли исчез. Я повернулся к городу. Он лежал в своей лощине, тихий, сонный и… ненавистный. Над ним носилась та же легкая пелена из пыли, дыма и тумана, местами сверкали клочки заросшего пруда, и старый инвалид дремал в обычной позе, когда я
проходил через заставу. Вдобавок, около пруда,
на узкой деревянной кладочке, передо мной вдруг выросла огромная фигура Степана Яковлевича, ставшего уже директором. Он посмотрел
на меня с
высоты своего роста и сказал сурово:
Топот усиливается, как прилив, потом становится реже,
проходит огромный инспектор, Степан Яковлевич Рущевич,
на дворе все стихает, только я все еще бегу по двору или вхожу в опустевшие коридоры с неприятным сознанием, что я уже опоздал и что Степан Яковлевич смотрит
на меня тяжелым взглядом с
высоты своего огромного роста.