Неточные совпадения
При входе в залив Владимира
с левой стороны ниже мыса Орехова можно видеть какую-то торчащую из воды бесформенную массу. Это крейсер «Изумруд», выскочивший на
мель и взорвавший себя в 1905 году. Грустно смотреть на эту развалину. Что можно было, то
с «Изумруда»
сняли, перевезли в пост Ольги и отправили во Владивосток, остальное разграбили хунхузы.
Люди начали
снимать с измученных лошадей вьюки, а я
с Дерсу снова пошел по дорожке. Не успели мы сделать и 200 шагов, как снова наткнулись на следы тигра. Страшный зверь опять шел за нами и опять, как и в первый раз, почуяв наше приближение, уклонился от встречи. Дерсу остановился и, оборотившись лицом в ту сторону, куда скрылся тигр, закричал громким голосом, в котором я
заметил нотки негодования...
Я спешно стал
снимать с него верхнюю одежду. Его куртка и нижняя рубашка были разорваны. Наконец я его раздел. Вздох облегчения вырвался из моей груди. Пулевой раны нигде не было. Вокруг контуженого места был кровоподтек немногим более пятикопеечной монеты. Тут только я
заметил, что я дрожу, как в лихорадке. Я сообщил Дерсу характер его ранения. Он тоже успокоился.
Заметив волнение, он стал меня успокаивать...
— Ну, так досыта наглядитесь, чего стоят эти роскошные ужины, дорогие вина и тайные дивиденды караванной челяди. Живым мясом рвут все из-под той же бурлацкой спины… Вы только подумайте, чего стоит
снять с мели одну барку в полую воду, когда по реке идет еще лед? Люди идут на верную смерть, а их даже не рассчитают порядком… В результате получается масса калек, увечных, больных.
Неточные совпадения
«Неужели я нашел разрешение всего, неужели кончены теперь мои страдания?» думал Левин, шагая по пыльной дороге, не
замечая ни жару, ни усталости и испытывая чувство утоления долгого страдания. Чувство это было так радостно, что оно казалось ему невероятным. Он задыхался от волнення и, не в силах итти дальше, сошел
с дороги в лес и сел в тени осин на нескошенную траву. Он
снял с потной головы шляпу и лег, облокотившись на руку, на сочную, лопушистую лесную траву.
Староста, в сапогах и армяке внакидку,
с бирками в руке, издалека
заметив папа,
снял свою поярковую шляпу, утирал рыжую голову и бороду полотенцем и покрикивал на баб.
В нетерпении он взмахнул было опять топором, чтобы рубнуть по снурку тут же, по телу, сверху, но не
посмел, и
с трудом, испачкав руки и топор, после двухминутной возни, разрезал снурок, не касаясь топором тела, и
снял; он не ошибся — кошелек.
Он старался говорить не очень громко, памятуя, что
с годами суховатый голос его звучит на высоких нотах все более резко и неприятно. Он избегал пафоса, не позволял себе горячиться, а когда говорил то, что казалось ему особенно значительным, — понижал голос,
заметив, что этим приемом усиливает напряжение внимания слушателей. Говорил он
сняв очки, полагая, что блеск и выражение близоруких глаз весьма выгодно подчеркивает силу слов.
Потом он
мел — не всякий день, однако ж, — середину комнаты, не добираясь до углов, и обтирал пыль только
с того стола, на котором ничего не стояло, чтоб не
снимать вещей.