Неточные совпадения
Часа два шли мы по этой тропе. Мало-помалу хвойный лес начал заменяться смешанным. Все
чаще и
чаще стали попадаться тополь, клен, осина, береза и липа.
Я хотел было сделать второй привал, но Дерсу посоветовал пройти еще немного.
Мы
стали ждать. Вскоре
я опять увидел пятно. Оно возросло до больших размеров. Теперь
я мог рассмотреть его составные
части. Это были какие-то живые существа, постоянно передвигающиеся с места на место.
Я стал карабкаться через бурелом и пошел куда-то под откос. Вдруг с правой стороны послышался треск ломаемых сучьев и чье-то порывистое дыхание.
Я хотел было стрелять, но винтовка, как на грех, дульной
частью зацепилась за лианы.
Я вскрикнул не своим голосом и в этот момент почувствовал, что животное лизнуло
меня по лицу… Это был Леший.
Осматривая его вещи,
я рассортировал их на 2
части и добрую половину посоветовал выбросить. Дерсу взмолился. Он просил ничего не трогать и доказывал, что потом все может пригодиться.
Я не
стал настаивать и решил впредь ничего не бросать, прежде чем не спрошу на это его согласия.
Я поднял его, посадил и
стал расспрашивать, как могло случиться, что он оказался между
мной и кабанами. Оказалось, что кабанов он заметил со
мной одновременно. Прирожденная охотничья страсть тотчас в нем заговорила. Он вскочил и бросился за животными. А так как
я двигался по круговой тропе, а дикие свиньи шли прямо, то, следуя за ними, Дерсу скоро обогнал
меня. Куртка его по цвету удивительно подходила к цвету шерсти кабана. Дерсу в это время пробирался по
чаще согнувшись.
Я принял его за зверя и выстрелил.
Тогда
я оторвал
часть своей берестяной подстилки, положил ее на огонь и
стал раздувать уголья.
Неточные совпадения
― Да
я тебе говорю, что это не имеет ничего общего. Они отвергают справедливость собственности, капитала, наследственности, а
я, не отрицая этого главного стимула (Левину было противно самому, что он употреблял такие слова, но с тех пор, как он увлекся своею работой, он невольно
стал чаще и
чаще употреблять нерусские слова), хочу только регулировать труд.
Месяца четыре все шло как нельзя лучше. Григорий Александрович,
я уж, кажется, говорил, страстно любил охоту: бывало, так его в лес и подмывает за кабанами или козами, — а тут хоть бы вышел за крепостной вал. Вот, однако же, смотрю, он
стал снова задумываться, ходит по комнате, загнув руки назад; потом раз, не сказав никому, отправился стрелять, — целое утро пропадал; раз и другой, все
чаще и
чаще… «Нехорошо, — подумал
я, — верно, между ними черная кошка проскочила!»
Нужно заметить, что у некоторых дам, —
я говорю у некоторых, это не то, что у всех, — есть маленькая слабость: если они заметят у себя что-нибудь особенно хорошее, лоб ли, рот ли, руки ли, то уже думают, что лучшая
часть лица их так первая и бросится всем в глаза и все вдруг заговорят в один голос: «Посмотрите, посмотрите, какой у ней прекрасный греческий нос!» или: «Какой правильный, очаровательный лоб!» У которой же хороши плечи, та уверена заранее, что все молодые люди будут совершенно восхищены и то и дело
станут повторять в то время, когда она будет проходить мимо: «Ах, какие чудесные у этой плечи», — а на лицо, волосы, нос, лоб даже не взглянут, если же и взглянут, то как на что-то постороннее.
Отъехав с версту,
я уселся попокойнее и с упорным вниманием
стал смотреть на ближайший предмет перед глазами — заднюю
часть пристяжной, которая бежала с моей стороны.
Погодя немного минут, баба в коровник пошла и видит в щель: он рядом в сарае к балке кушак привязал, петлю сделал;
стал на обрубок и хочет себе петлю на шею надеть; баба вскрикнула благим матом, сбежались: «Так вот ты каков!» — «А ведите
меня, говорит, в такую-то
часть, во всем повинюсь».