Однажды Петрик был один на холмике над рекой. Солнце садилось, в воздухе стояла тишина, только мычание возвращавшегося из деревни стада долетало сюда, смягченное расстоянием. Мальчик только что перестал играть и откинулся на траву, отдаваясь полудремотной истоме летнего вечера. Он забылся на минуту, как вдруг чьи-то легкие шаги вывели его из дремоты. Он с неудовольствием приподнялся на локоть и прислушался. Шаги
остановились у подножия холмика. Походка была ему незнакома.
Неточные совпадения
Надо было
остановиться на бивак. Недалеко от реки, с правой стороны, высилась одинокая скала, похожая на развалины замка с башнями по углам.
У подножия ее рос мелкий березняк. Место это мне показалось удобным, и я подал знак к остановке.
На самом перевале,
у подножия большого кедра, стояла маленькая кумирня, сложенная из корья. Старик китаец
остановился перед ней и сделал земной поклон. Затем он поднялся и, указывая рукой на восток, сказал только 2 слова:
Фаэтон между тем быстро подкатил к бульвару Чистые Пруды, и Егор Егорыч крикнул кучеру: «Поезжай по левой стороне!», а велев свернуть близ почтамта в переулок и
остановиться у небольшой церкви Феодора Стратилата, он предложил Сусанне выйти из экипажа, причем самым почтительнейшим образом высадил ее и попросил следовать за собой внутрь двора, где и находился храм Архангела Гавриила, который действительно своими колоннами, выступами, вазами, стоявшими
у подножия верхнего яруса, напоминал скорее башню, чем православную церковь, — на куполе его, впрочем, высился крест; наружные стены храма были покрыты лепными изображениями с таковыми же лепными надписями на славянском языке: с западной стороны, например, под щитом, изображающим благовещение, значилось: «Дом мой — дом молитвы»; над дверями храма вокруг спасителева венца виднелось: «Аз есмь путь и истина и живот»; около дверей, ведущих в храм, шли надписи: «Господи, возлюблю благолепие дому твоего и место селения славы твоея».
Тут мы
остановились и стали совещаться. Решено было пройти немного по краю оврага, а затем итти к дому, держа направление на приметную сопку,
у подножья которой находилась фанза Кивета.
— Да, солдаты отца очень любили, и его смерть действительно, поразила их… Мне рассказывали любопытную подробность.
У отца как будто было какое-то тяжёлое предчувствие… Когда он вместе с полковником Ароновским подошёл к
подножию сопки, на которой ему суждено было найти смерть, он
остановился как бы в раздумье, но затем махнул стеком — английским каучуковым хлыстом — и стал подниматься…