Единственной светлой, истинно революционной стихией остаются большевики, которые и хотят устроить
новую революцию против большей части России, против большинства, настроенного «буржуазно» и «контрреволюционно».
Неточные совпадения
В пожаре русской социалистической
революции, которая должна превратиться в
революцию всемирную, сгорит старый «буржуазный» мир, и на пепелище его создастся
новый «социалистический» мир.
Где же
новый человек и
новые ценности в нашей чисто солдатской, штыковой «социалистической»
революции?
Контрреволюцией назовут всякое обеспечение свободы и права, всякое закрепление завоеваний
революции в
новом правопорядке.
Русская
революция не столько была результатом накопления творческих сил, творческих порывов к
новой жизни, сколько результатом накопления отрицательных состояний, процессов гниения старой жизни.
Началось
новое идолотворение, появилось много
новых идолов и земных божков — «
революция», «социализм», «демократия», «интернационализм», «пролетариат» и т. п.
Захват власти так называемыми «большевиками» многим представляется какой-то страшной катастрофой, чем-то совершенно
новым в судьбах русской
революции и России.
Вообще в русской
революции ничего
нового не случается, в ней нет никакого настоящего движения.
Ни одной
новой души не народилось в стихии
революции.
И в этом отношении «большевистская
революция» ничего
нового с собой не принесла.
«Большевизм» господствовал с самого начала «
революции», и в нынешнем торжестве его нет ничего
нового.
Катастрофа, именуемая русской
революцией, должна через все унижения, испытания и разочарования привести к
новому, лучшему сознанию.
Сейчас это старое, но по-новому переживаемое народничество раздирает единство русской
революции, истребляет самую идею единой нации и мешает переходу к творчеству
новой жизни.
Старая власть исключительно жила страхом
революции:
новая власть столь же исключительно живет страхом контрреволюции.
Русская
революция — огромный опыт, который изменит у интеллигентных русских людей чувства жизни и заставит их по-новому мыслить.
Неточные совпадения
— А вот во время
революции интересно было,
новые гости приходили, такое, знаете, оживление. Один, совсем молодой человек, замечательно плясал, просто — как в цирке. Но он какие-то деньги украл, и пришла полиция арестовать его, тогда он выбежал на двор и — трах! Застрелился. Такой легкий был, ловкий.
Клим подумал:
нового в ее улыбке только то, что она легкая и быстрая. Эта женщина раздражала его. Почему она работает на
революцию, и что может делать такая незаметная, бездарная? Она должна бы служить сиделкой в больнице или обучать детей грамоте где-нибудь в глухом селе. Помолчав, он стал рассказывать ей, как мужики поднимали колокол, как они разграбили хлебный магазин. Говорил насмешливо и с намерением обидеть ее. Вторя его словам, холодно кипел дождь.
— Мне кажется, что появился
новый тип русского бунтаря, — бунтарь из страха пред
революцией. Я таких фокусников видел. Они органически не способны идти за «Искрой», то есть, определеннее говоря, — за Лениным, но они, видя рост классового сознания рабочих, понимая неизбежность
революции, заставляют себя верить Бернштейну…
— Ну, что там: заветы, уроки Дан завет
новый: enrichissez-vous — обогащайтесь! Вот завет
революции…
— Дом продать — дело легкое, — сказал он. — Дома в цене, покупателей — немало.
Революция спугнула помещиков, многие переселяются в Москву. Давай, выпьем. Заметил, какой студент сидит?
Новое издание… Усовершенствован. В тюрьму за политику не сядет, а если сядет, так за что-нибудь другое. Эх, Клим Иваныч, не везет мне, — неожиданно заключил он отрывистую, сердитую свою речь.