И мир «социалистический» может показаться ему все тем же ветхим миром,
старым миром грешного человека, раба своих страстей, своих злобных и корыстных инстинктов, все тем же «буржуазным» миром, но по-новому механически переставленным и изменившим свои внешние оболочки и одеяния.
Разница лишь в том, что в
старом мире корыстолюбие и эгоизм у людей, не потерявших различия между добром и злом, не возводились в перл создания, не почитались святынями, а скорее признавались грехом и слабостью, в новом же «социалистическом» мире эти низшие начала признаны священными и высокими, ибо ничего высшего, чем самоутверждение человека, чем его благополучие, удовлетворение и наслаждение, этот мир не признает.
Неточные совпадения
Буржуазность не создана социализмом, она создана
старым, дряхлеющим
миром.
В пожаре русской социалистической революции, которая должна превратиться в революцию всемирную, сгорит
старый «буржуазный»
мир, и на пепелище его создастся новый «социалистический»
мир.
Русские большевики, насколько можно серьезно о них говорить, и есть та новая раса, которая отрицает всякую связь и всякую преемственность между этими двумя
мирами, которая хочет истребить дотла все
старое, всякое наследие прошлого.
Очень интересно и поучительно присмотреться и узнать, что нового несет с собой этот русский «социалистический»
мир и что
старое в
мире «буржуазном» отвергает он?
Последние времена существования
старого «буржуазного»
мира не отличались благообразием и красотой.
Предположим, что тот, кто хочет постигнуть природу и смысл происходящего столкновения двух
миров, всей душой желает преображения нашей дурной
старой жизни, преодоления рабства, греха и низости и рождения нового человека, новой человеческой души.
Возникший в России большевистский «социалистический»
мир производит впечатление отбросов
мира «буржуазного», болезненных и смрадных испарений прошлого, истечения какой-то
старой тьмы.
Души людей, делающих «социалистическую» революцию, стары до ужаса, инстинкты их ветхи, их чувства и мысли инертны, во всем их обличье узнается
старая звериная природа человека, действовавшая и в
мире «буржуазном» и там совершавшая самые злые деяния этого
мира.
Много было насилий в
старом «буржуазном»
мире, много надругательств над человеком.
Отверг ли и победил ли это
старое зло новоявленный «социалистический»
мир?
Старый «буржуазный»
мир не очень любил свободу и по духовной немощи своей не умел жить в свободе.
Много было корысти в
старом «буржуазном
мире», много безобразного эгоизма.
Отверг ли и победил ли это
старое зло новый «социалистический»
мир?
Старый «буржуазный»
мир все-таки еще сомневался в величии и благостности своего неверия, он был раздвоен, и в светлые промежутки он осуждал свое безбожие.
Все дурное, злое, бездушное в
старом «буржуазном»
мире самодовольный «социалистический»
мир рабски заимствует, выкрадывает и далее развивает.
Но в
старом «буржуазном»
мире, в
мире наших отцов и дедов, было не одно дурное и злое — в нем были великие святыни и великие ценности. И вот эти святыни и ценности
мир «социалистический» отвергает и истребляет. В
старом «буржуазном»
мире была святость и гениальность, явленные в ослепительных образах, в том
мире были Пушкин и св. Серафим.
Старый «буржуазный»
мир признавал «предрассудок» права, хотя и недостаточно последовательно, хотя и слишком часто изменяя ему.
Старый «буржуазный»
мир создал Великую Россию, великое русское государство, он признавал предрассудок патриотизма, национальной чести, долга перед отечеством.
«Социалистический»
мир отверг
старый «предрассудок» о Боге.
От отверг все вечное и в
старом «буржуазном»
мире, все непреходящие ценности, и принял все тленное от него, все его корысти, все его духовное рабство.
И если в
старой связи церкви и государства нарушено было заповеданное Христом отношение между «божьим» и «кесаревым», то это было внутренним падением церковного народа, церковного человечества, его соблазном и порабощением «
миру сему».
Я не про войну лишь одну говорю и не про Тюильри; я и без того знал, что все прейдет, весь лик европейского
старого мира — рано ли, поздно ли; но я, как русский европеец, не мог допустить того.
На эту строгую депешу я отвечал высылкою двадцати четырех тысяч франков и длинным письмом, совершенно дружеским, но твердым; я говорил, насколько я теоретически согласен с ним, прибавив, что я, как настоящий скиф, с радостию вижу, как разваливается
старый мир, и думаю, что наше призвание — возвещать ему его близкую кончину.
Неточные совпадения
«Все живут, все наслаждаются жизнью, — продолжала думать Дарья Александровна, миновав баб, выехав в гору и опять на рыси приятно покачиваясь на мягких рессорах
старой коляски, — а я, как из тюрьмы выпущенная из
мира, убивающего меня заботами, только теперь опомнилась на мгновение.
Вронский только в первую минуту был ошеломлен после впечатлений совсем другого
мира, привезенных им из Москвы; но тотчас же, как будто всунул ноги в
старые туфли, он вошел в свой прежний веселый и приятный
мир.
Впрочем, ради дочери прощалось многое отцу, и
мир у них держался до тех пор, покуда не приехали гостить к генералу родственницы, графиня Болдырева и княжна Юзякина: одна — вдова, другая —
старая девка, обе фрейлины прежних времен, обе болтуньи, обе сплетницы, не весьма обворожительные любезностью своей, но, однако же, имевшие значительные связи в Петербурге, и перед которыми генерал немножко даже подличал.
И так они
старели оба. // И отворились наконец // Перед супругом двери гроба, // И новый он приял венец. // Он умер в час перед обедом, // Оплаканный своим соседом, // Детьми и верною женой // Чистосердечней, чем иной. // Он был простой и добрый барин, // И там, где прах его лежит, // Надгробный памятник гласит: // Смиренный грешник, Дмитрий Ларин, // Господний раб и бригадир, // Под камнем сим вкушает
мир.
Он мог бы чувства обнаружить, // А не щетиниться, как зверь; // Он должен был обезоружить // Младое сердце. «Но теперь // Уж поздно; время улетело… // К тому ж — он мыслит — в это дело // Вмешался
старый дуэлист; // Он зол, он сплетник, он речист… // Конечно, быть должно презренье // Ценой его забавных слов, // Но шепот, хохотня глупцов…» // И вот общественное мненье! // Пружина чести, наш кумир! // И вот на чем вертится
мир!