Тему о свободе Достоевский трактует динамически, а не статически, его свобода все время находится в диалектическом движении, в ней раскрываются
внутренние противоречия, и она переходит из одного фазиса в другой.
Но, как человек от природы умный и добрый, он очень скоро почувствовал невозможность такого примирения и, чтобы не видеть того
внутреннего противоречия, в котором он постоянно находился, всё больше и больше отдавался столь распространенной среди военных привычке пить много вина и так предался этой привычке, что после тридцатипятилетней военной службы сделался тем, что врачи называют алкоголиком.
Тут были, разумеется, противоречия;
внутренние противоречия ведут к несчастьям, тем более прискорбным, обидным, что у них вперед отнято последнее человеческое утешение — оправдание себя в своих собственных глазах…
Думаю, что мучительный религиозный путь связан не только с моими
внутренними противоречиями, но и с острым чувством зла и безмерностью моей любви к свободе.
Лосский горячий и крайний сторонник имманентности всякого знания; для него знание есть вхождение действительности в познающего, и потому трансцендентность знания есть
внутреннее противоречие, имманентность объекта знания субъекту знания и само знание — одно и то же.
Неточные совпадения
Но все же ей было неловко — не от одного только
внутреннего «
противоречия с собой», а просто оттого, что вышла история у ней в доме, что выгнала человека старого, почтен… нет, «серьезного», «со звездой»…
В этих переменах именно и бросается в глаза
внутреннее единство, связующее их, от диссертации, написанной на школьную задачу безансонской академии, до недавнего вышедшего carmen horrendum [ужасающей песни (лат.).] биржевого распутства, тот же порядок мыслей, развиваясь, видоизменяясь, отражая события, идет и через «
Противоречия» политической экономии, и через его «Исповедь», и через его «журнал».
Это было время
внутренней духовной борьбы,
противоречий, сомнений, вопрошаний.
Нельзя написать драмы, романа, лирического стихотворения, если нет конфликта, столкновения с нормой и законом, нет «незаконной» любви,
внутренних сомнений и
противоречий, нет всего того, что представляется недопустимым с точки зрения «закона» установившегося ортодоксального мнения.
Я все-таки чувствую себя довольно несчастным, несчастным не по внешней своей судьбе, а по
внутренней своей конструкции, по невозможности испытать удовлетворение, по непреодолимым
противоречиям, по нелюбви ни к чему конечному, по склонности к тоске, по постоянному беспокойству.