Неточные совпадения
И вопреки модернистической моде, склонной отрицать самостоятельное значение идей и заподозривать их ценность в каждом писателе,
к Достоевскому нельзя
подойти, нельзя понять его, не углубившись в его богатый и своеобразный
мир идей.
И я хочу попытаться
подойти к Достоевскому путем верующего, целостного интуитивного вживания в
мир его динамических идей, проникнуть в тайники его первичного миросозерцания.
И
к нему нельзя
подходить с вульгарными и пошлыми критериями «революционности» или «контрреволюционности» старого
мира.
И вот в катастрофах и потрясениях, почуяв зов духовной глубины, народы Западной Европы с большим пониманием и большей внутренней потребностью
подойдут к тому русскому и мировому гению, который был открывателем духовной глубины человека и который предвидел неизбежность катастроф в
мире.
Неточные совпадения
Она видела, как он
подходил к беседке, то снисходительно отвечая на заискивающие поклоны, то дружелюбно, рассеянно здороваясь с равными, то старательно выжидая взгляда сильных
мира и снимая свою круглую, большую шляпу, нажимавшую кончики его ушей.
Мне казалось, что важнее тех дел, которые делались в кабинете, ничего в
мире быть не могло; в этой мысли подтверждало меня еще то, что
к дверям кабинета все
подходили обыкновенно перешептываясь и на цыпочках; оттуда же был слышен громкий голос папа и запах сигары, который всегда, не знаю почему, меня очень привлекал.
Она вырвалась от него из-за занавесок. Митя вышел за ней как пьяный. «Да пусть же, пусть, что бы теперь ни случилось — за минуту одну весь
мир отдам», — промелькнуло в его голове. Грушенька в самом деле выпила залпом еще стакан шампанского и очень вдруг охмелела. Она уселась в кресле, на прежнем месте, с блаженною улыбкой. Щеки ее запылали, губы разгорелись, сверкавшие глаза посоловели, страстный взгляд манил. Даже Калганова как будто укусило что-то за сердце, и он
подошел к ней.
Наконец я
подошел к воротам пансиона и остановился… Остановился лишь затем, чтобы продлить ощущение особого наслаждения и гордости, переполнявшей все мое существо. Подобно Фаусту, я мог сказать этой минуте: «Остановись, ты прекрасна!» Я оглядывался на свою короткую еще жизнь и чувствовал, что вот я уже как вырос и какое, можно сказать, занимаю в этом свете положение: прошел один через две улицы и площадь, и весь
мир признает мое право на эту самостоятельность…
—
Мир на стану! — крикнул весело Кишкин,
подходя к огоньку.