Неточные совпадения
Так же бесплодны и не нужны все учения о
Боге, которые не учат о благодатном действии
Бога на
человека и мир.
Бог не может быть предметом познания, потому что
человек в акте познания не может возвыситься над
Богом.
Трагичность и парадоксальность этики связаны с тем, что основной ее вопрос совсем не вопрос о нравственной норме и нравственном законе, о добре, а вопрос об отношениях между свободой
Бога и свободой
человека.
Вопросу о различении добра и зла и о происхождении добра и зла предшествует более первичный вопрос об отношении
Бога и
человека, Божественной свободы и человеческой свободы, или благодати и свободы.
И можно парадоксально даже сказать, что этика есть не только суд над
человеком, но и суд над
Богом.
[Прудон есть тип
человека, восставшего против
Бога во имя добра, справедливости, правды.
Бог, по приписываемому Ему катафатической теологией всеведению, в вечности предвидел роковые последствия свободы, которую Он сам и от себя сообщил
человеку.
Отпадение от
Бога предполагает очень большую высоту
человека, высоту твари, очень большую ее свободу, большую ее силу.
«Природа»
человека сотворена
Богом, «свобода» же
человека не сотворена, не детерминирована никаким бытием и предшествует всякому бытию.
Тринитарное же понимание
Бога преодолевает всякое рабство и обосновывает свободу и достоинство
человека.
Богу боятся приписать внутренний трагизм, свойственный всякой жизни, динамику, тоску по своему другому, по рождению
человека, но нисколько не боятся приписать гнев, ревность, месть и пр. аффективные состояния, которые считаются предосудительными для
человека.
То, что в
Боге считается признаком совершенства, в
человеке считается признаком несовершенства, греха.
В плане вторичном, где есть Творец и тварность,
Бог и
человек, несотворенную свободу можно мыслить вне
Бога.
Мир и центр мира
человек — творение
Бога через Премудрость, через Божьи идеи и вместе с тем дитя меонической несотворенной свободы, дитя бездны, небытия.
Бог разделяет судьбу своего творения, Он жертвует собой для мира и для
человека, для любимого, по которому тоскует.
Бог-Творец сотворил
человека по своему образу и подобию, т. е. творцом, и призвал его к свободному творчеству, а не к формальному повиновению своей силе.
Человек в отличие от
Бога в творчестве своем нуждается в материи, скульптор нуждается в мраморе, из которого высекается статуя, но не из этой материи, не из этого чего-то, взятого из мира, зарождается творчество.
Человек не свободен, если он есть лишь явление
Бога, лишь частица Божества, и
человек не свободен, если он наделен свободой Богом-Творцом и ничего божественного в себе не заключает, и он не свободен, если зло проистекает от злого
бога, от материи, в зависимость от которой он попадает.
Человек не свободен, когда
Бог определил свое отношение к нему как Творец мира, но он свободен, когда
Бог определил свое отношение к нему, посылая ему благодать.
Если есть
Бог, то
человек не свободен и не может творить ценностей.
Свободу
человека трудно согласовать с существованием
Бога, и свободу
человека трудно согласовать с отрицанием
Бога и признанием лишь одной небожественной природы.
Парадокс в том, что свобода
человека, без которой нет творчества и нет нравственной жизни, не от
Бога и не от тварной природы.
Свобода
человека сама по себе бессильна обратить
человека к
Богу, победить грех, победить собственную бездонную тьму, преодолеть свой собственный рок.
Благодать же исходит от
Бога, а не от
человека и не означает обращения
человека к
Богу, победу самого
человека над злом и тьмой, не есть ответ
человека Богу.
Рай представляется блаженной жизнью, в которой космос был в
человеке, а
человек был в
Боге.
Изгнание
человека из рая и значит, что
человек выпал из
Бога, космос же выпал из
человека.
Но в невинной райской жизни, в которой
человек питался с древа жизни и не подходил к древу познания, отношение между Творцом и творением раскрывалось в аспекте Бога-Отца.
Но сознание заслоняет от
человека и сверхсознательное, божественное бытие, оно мешает интуитивному созерцанию
Бога.
Страх
человека перед
Богом есть страх
человека перед самим собой, перед разверзающейся в нем бездной небытия…
Человек свободен осуществлять добро, реализовать ценности, стоящие над ним, как навеки установленные
Богом или как нормативный идеальный мир, но не свободен творить добро, выковывать ценности.
Понять
человека можно лишь в его отношении к
Богу.
Антропология христианская учит о том, что
человек есть существо, сотворенное
Богом и носящее в себе образ и подобие Божье, что
человек есть существо свободное и в своей свободе отпавшее от
Бога, и что, как существо падшее и греховное, он получает от
Бога благодать, возрождающую и спасающую.
Согласно католической антропологии
человек сотворен естественным существом, лишенным сверхъестественных даров созерцания
Бога и общения с
Богом, и лишь отдельным актом благодати ему сообщены сверхъестественные дары.
Человек есть существо, сотворенное
Богом,
человек есть существо, отпавшее от
Бога, и
человек есть существо, получающее благодать от
Бога.
Но
человек есть также существо, гуманизирующее идею
Бога и этим гуманизирующее самого себя.
Шелер установил четыре типа антропологических учений: 1) еврейско-христианский, творение
человека Богом и грехопадение; 2) антично-греческий,
человек, как носитель разума; 3) естественнонаучный,
человек, как продукт эволюции животного мира; 4) теория декаданса, возникновение сознания, разума, духа как биологический упадок, ослабление жизни.
Антропология неизбежно ставит
человека между
Богом и природой или между культурой и природой, и в зависимости от того, как она определяет эти соотношения, слагаются ее типы.
Вечным и непревзойдённым является лишь иудео-христианское учение о
человеке как о существе, сотворенном
Богом и носящем образ и подобие Творца, но и оно не раскрыло полностью и до конца учение о
человеке и не сделало всех выводов из учения христологического, осталось более ветхозаветным, чем новозаветным.
Нравственное существо есть не государство, не мир, не
Бог, а только
человек.
Для религии выше всего
Бог, для этики —
человек.
Страх, или ужас (Angst), выражает духовную значительность
человека, его невозможность довольствоваться собой, его отношение к трансцендентному
Богу, его греховность, а следовательно, его падение с высоты.
В основе христианской антропологии лежат две идеи: 1)
человек есть образ и подобие Бога-Творца и 2)
Бог вочеловечился, Сын Божий явился нам как богочеловек.
Человек есть посредник между
Богом и самим собой.
Бог всегда говорил через
человека, через Моисея, через пророков, через великих мудрецов, через апостолов, учителей церкви, святых.
Иного пути к
Богу, как через
человека, нет.
Бог выражает себя в мире через взаимодействие с
человеком, через встречу с
человеком, через ответ
человека на Его слово и Его призыв, через преломление божественного начала в человеческой свободе.
Человек произошел от
Бога и от праха, от Божьего творения и от небытия, от Божьей идеи и свободы.
М. Шелер пытается защитить понимание не только
человека, но и
Бога как личности тем, что различает личность и «я». «Я» предполагает что-то вне себя, предполагает «не я».
В другом аспекте личность
Бога и личность
человека предполагают друг друга.
Неточные совпадения
Осип (принимая деньги).А покорнейше благодарю, сударь. Дай
бог вам всякого здоровья! бедный
человек, помогли ему.
Столько лежит всяких дел, относительно одной чистоты, починки, поправки… словом, наиумнейший
человек пришел бы в затруднение, но, благодарение
богу, все идет благополучно.
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать, какую честь
бог послал городничему, — что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого
человека, а за такого, что и на свете еще не было, что может все сделать, все, все, все!
Хлестаков. Да у меня много их всяких. Ну, пожалуй, я вам хоть это: «О ты, что в горести напрасно на
бога ропщешь,
человек!..» Ну и другие… теперь не могу припомнить; впрочем, это все ничего. Я вам лучше вместо этого представлю мою любовь, которая от вашего взгляда… (Придвигая стул.)
Городничий. Да я так только заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего не могу сказать. Да и странно говорить: нет
человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим
богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.