«Жизнь» может стать для нас символом высшей ценности,
высшего добра, но и сама ценность, само добро есть символ подлинного бытия, и само бытие есть лишь символ последней тайны.
Но те, которые являются орудием обнаружения неотвратимых последствий греха, кто ввергает в огонь зло и карает преступление, совсем не являются носителями
высшего добра и сплошь и рядом сами являются такими же грешными, злыми и преступными.
Неточные совпадения
Высшая ценность лежит по ту сторону
добра и зла.
Если то, что «по ту сторону
добра и зла», я ставлю выше того, что «по сю сторону
добра и зла», то я различаю «
высшее» и «низшее», я осуждаю, оцениваю, противополагаю.
«По ту сторону
добра и зла» у него все-таки открывается
высшая мораль.
«Жизнь» есть
высшее благо и верховная ценность, «
добро» есть все, что доводит «жизнь» до максимума, «зло» есть все, что умаляет «жизнь» и ведет к смерти и небытию.
Зло есть возврат к небытию, отказ от миротворения, и вместе с тем зло имеет положительное значение, потому что оно вызывает
высшую творческую силу
добра для своего преодоления.
Человек наряду с законническим, нормативным моральным миром, который закончен и к которому ничего нельзя прибавить, создает себе, воображает мир
высший, свободный, прекрасный, лежащий по ту сторону обыденного
добра и зла.
Во имя
высших целей
добра, истины, веры, во имя Бога люди делаются жестокими, злыми, бессердечными, беспощадными, ничего не способными понять в других людях, никому и ничему не сочувствующими.
Высшая цель — красота твари, а не
добро, которое всегда несет на себе печать закона.
Есть два разных
добра —
добро в условиях греховного мира,
добро посюстороннее, внутри различения
добра и зла оценивающее и судящее, и
добро как достижение
высшего качества жизни,
добро потустороннее, не оценивающее и не судящее, а изливающее свет.
Учение это в том, чтобы любить бога, как
высшее добро и истину, и ближнего, как самого себя, и делать другим, что хочешь, чтобы тебе делали.
Неточные совпадения
Неразменный рубль — это есть сила, которая может служить истине и добродетели, на пользу людям, в чем для человека с
добрым сердцем и ясным умом заключается самое
высшее удовольствие.
Это влечение к всякой видимой красоте, всего более к красоте женщины, как лучшего создания природы, обличает
высшие человеческие инстинкты, влечение и к другой красоте, невидимой, к идеалам
добра, изящества души, к красоте жизни!
О, мы тогда все кипели ревностью делать
добро, служить гражданским целям,
высшей идее; осуждали чины, родовые права наши, деревни и даже ломбард, по крайней мере некоторые из нас…
Он — я его изучил, — он мрачный, мнительный, может быть, он очень
добрый, пусть его, но зато в
высшей степени склонный прежде всего во всем видеть злое (в этом, впрочем, совершенно как я!).
Простые люди эти видели в ней больше, чем
добрую, ласковую барышню, они в ней угадали что-то
высшее, перед чем они склонялись, они веровали в нее.