Неточные совпадения
Для него перестает существовать мир сущих идей и остается только мир идей о сущем, нет уже Бога, но есть разнообразные идеи о Боге, которые он исследует, нет уже сущего
добра и
зла, но есть разнообразные идеи о
добре и
зле и т. д.
И особенно горько познание этическое, познание
добра и
зла.
О срывании с древа познания
добра и
зла, о возникновении различия между
добром и
злом речь еще впереди.
Но для определения характера этического познания нужно сказать, что самое различение
добра и
зла есть горькое различение, есть самое горькое в мире.
Достоевский говорит, что это чертово
добро и
зло нам слишком дорого стоят.
Есть смертельная печаль в самом различении
добра и
зла, ценного и лишенного ценности.
Тоска по Богу в человеческой душе и есть тоска от невозможности остаться навеки с различением
добра и
зла, со смертельной горечью оценки.
Центральное значение этики в философском понимании связано с тем, что она имеет дело с грехом, с возникновением
добра и
зла, с возникновением различения и оценки.
Основной вопрос этики о критерии
добра и
зла.
Основной вопрос этики — вопрос о критерии
добра и
зла, о генеалогии морали, в возникновении различения и оценки.
Высшая ценность лежит по ту сторону
добра и
зла.
Этика обычно целиком находится по сю сторону
добра и
зла, и
добро для нее не проблематично.
Парадоксальность проблематики тут в том, что «
добро» подвергается сомнению, т. е. подвергается сомнению, есть ли «
добро»
добро, не есть ли оно
зло.
Допустим, что
добро совсем не есть
добро, что оно есть
зло, что ему нужно сказать «нет».
Но это есть оценка «
добра» и различение его от того, что я этому «
добру» противопоставляю, что «по ту сторону» этого «
добра» и этого «
зла».
Если то, что «по ту сторону
добра и
зла», я ставлю выше того, что «по сю сторону
добра и
зла», то я различаю «высшее» и «низшее», я осуждаю, оцениваю, противополагаю.
«По ту сторону
добра и
зла» у него все-таки открывается высшая мораль.
И тот готтентот, который на вопрос, что такое
добро и что такое
зло, ответил: «
Добро, когда я украду чужую жену,
зло же, когда у меня украдут жену», совсем не находился по ту сторону
добра и
зла, по ту сторону различения и оценки.
Старое
добро заменяется новым
добром, ценности переоцениваются, но никакой переворот по отношению к
добру не ставит по ту сторону
добра и
зла.
«По ту сторону
добра и
зла» не должно быть никакого «
добра» и никакого «
зла».
Но у нас всегда там оказывается или наше «
добро», или наше «
зло».
Мы достигнем более существенного и более глубокого результата, когда поймем, что наши оценки по критерию
добра и
зла носят символический, а не бытийственный характер.
«
Добро» и «
зло», «нравственное» и «безнравственное», «высокое» и «низкое», «хорошее» и «плохое» не выражают реального бытия, это лишь символы, но символы не произвольные и условные, а закономерные и обязательные.
Глубина бытия в себе, глубина жизни совсем не «
добрая» и не «
злая», не «нравственная» и не «безнравственная», она лишь символизуется так, лишь обозначается по категориям этого мира.
Все, что «по сю сторону
добра и
зла», — символично, реалистично лишь то, что «по ту сторону
добра и
зла».
Символика «
добра» и «
зла» не случайна, не условна, не есть «
зло», она говорит об абсолютном, о бытии, но гадательно и отражено в мировом зеркале.
Свобода воли означает избрание предстоящих человеку
добра и
зла и возможность выполнения навязанного человеку закона или нормы.
Человек будет или оправдан, если он избрал
добро и исполнил норму, или осужден, если он избрал
зло и нормы не исполнил.
Свобода есть основное условие нравственной жизни, не только свобода
добра, но и свобода
зла.
Именно трагическое ведет в глубину и в высоту, по ту сторону
добра и
зла в нормативном смысле.
«Трагическое» не есть ни «
добро», ни «
зло» в том смысле, как их обычно утверждает этика.
Нравственная жизнь слагается из парадоксов, в которых
добро и
зло переплетаются и переходят друг в друга.
Социальная этика XIX и XX веков, которая в жизни общества видит источник нравственных различений и оценок и утверждает социальный характер
добра и
зла, совершенно явно вращается в порочном кругу.
Если бы был доказан социальный генезис различения между
добром и
злом, то этим нисколько не решался бы и даже не затрагивался бы вопрос об этической оценке.
Задача философской этики заключается совсем не в познании происхождения и развития нравственных идей о
добре и
зле, а в познании самого
добра и
зла.
Нас интересует онтология
добра и
зла, а не понятия людей о
добре и
зле.
Понятия о
добре и
зле, воплощенные в нравах, зависят от общества, от социальности, но само
добро и
зло не зависит; наоборот, общество, социальность зависит от самого
добра и
зла, от их онтологии.
Общество само требует нравственной оценки и предполагает различие
добра и
зла, не из общества почерпнутое.
Биологическая философия жизни пытается установить критерий
добра и
зла, основать оценки на принципе максимума «жизни».
«Жизнь» есть высшее благо и верховная ценность, «
добро» есть все, что доводит «жизнь» до максимума, «
зло» есть все, что умаляет «жизнь» и ведет к смерти и небытию.
Есть «жизнь» высокая и низкая,
добрая и
злая, прекрасная и уродливая.
Вопросу о различении
добра и
зла и о происхождении
добра и
зла предшествует более первичный вопрос об отношении Бога и человека, Божественной свободы и человеческой свободы, или благодати и свободы.
Если есть различение
добра и
зла, если есть
зло, то неизбежно оправдание Бога, ибо оправдание Бога и есть решение вопроса о происхождении
зла.
Если бы не было различения
добра и
зла, не было бы
зла, то никогда бы не возникла ни проблема теодицеи, ни проблема этики.
Против Бога восстало не только
зло, но и
добро, неспособное примириться с самым фактом существования
зла.
Атеизм имеет свои корни совсем не только в
зле, но и в
добре.
Злые ненавидят Бога за то, что он мешает им творить
зло,
добрые готовы ненавидеть Бога за то, что он не мешает
злым творить
зло, что он допустил существование
зла.
Самое различение
добра и
зла, которое явилось результатом грехопадения, делается источником атеизма.
Бог в аспекте Бога-Сына нисходит в бездну, в Ungrund, в глубину свободы, из которой рождается
зло, но из которой исходит и всякое
добро.
Трагедия и люди трагедии находятся по ту сторону
добра и
зла.