Неточные совпадения
Этика
искупления, соответствующая пробуждению духовного
человека и борьбе его с «природой», парадоксально способствует научно-познавательной и технической власти
человека над природой.
Она не решается в дуалистический период сосуществования этики
искупления и секуляризированной научной техники, отрывающей
человека от материнского лона природы, дающей ему власть над природой и ведущей к ослаблению и вырождению его собственной природы.
Победа над расслаблением и болезненным раздвоением
человека достигается в дальнейшей победе сверхсознания и в раскрытии этики творческой энергии, продолжающей и завершающей духовное дело
искупления.
Проблема страшно осложняется еще тем, что кроме этики закона и этики
искупления есть еще этика творчества, связанная с дарами
человека и с его призванием.
И
человека мучит жажда
искупления, избавления не только от зла, но и от законнического различения добра и зла.
Искупление вовсе не есть примирение Бога с
человеком, как то извращенно представляет ограниченное человеческое сознание (судебная теория
искупления).
Искупление есть прежде всего примирение
человека с Богом и Творцом, т. е. победа над атеизмом, над естественным отрицанием Бога из-за зла и мук мира.
Мистерии
искупления совершались в имманентном круговороте природной тварной жизни, и они выражали мучительную жажду
человека, чтобы сам Бог помог ему в его мучительной борьбе.
Искупление вырывает корни зла и греха, но этим оно освобождает
человека от безраздельной власти закона.
И вместе с тем страдание нужно
человеку для
искупления, просветления и спасения.
Но творчество во всех сферах, и в сфере чисто моральной, ибо есть моральное творчество, говорит о том начале
человека, на котором может быть построена иная этика, чем этика закона и этика
искупления.
Эта жизнь для идеи, жизнь для водружения креста, для
искупления человека казалась мне высшим выражением общественности — ее нет более, и она невозможна теперь.
Вы верите в сотворение мира, в троицу, в падение и
искупление человека, в таинства, в молитвы, в церковь.
Неточные совпадения
Его обрадовала мысль о том, как легче было поверить в существующую, теперь живущую церковь, составляющую все верования
людей, имеющую во главе Бога и потому святую и непогрешимую, от нее уже принять верования в Бога, в творение, в падение, в
искупление, чем начинать с Бога, далекого, таинственного Бога, творения и т. д.
Оговорюсь: я убежден, как младенец, что страдания заживут и сгладятся, что весь обидный комизм человеческих противоречий исчезнет, как жалкий мираж, как гнусненькое измышление малосильного и маленького, как атом, человеческого эвклидовского ума, что, наконец, в мировом финале, в момент вечной гармонии, случится и явится нечто до того драгоценное, что хватит его на все сердца, на утоление всех негодований, на
искупление всех злодейств
людей, всей пролитой ими их крови, хватит, чтобы не только было возможно простить, но и оправдать все, что случилось с
людьми, — пусть, пусть это все будет и явится, но я-то этого не принимаю и не хочу принять!
Но были минуты, когда я отвергал Бога, были мучительные минуты, когда мне приходило в голову, что, может быть, Бог зол, а не добр, злее меня, грешного
человека, и эти тяжелые мысли питались ортодоксальными богословскими доктринами, судебным учением об
искуплении, учением об аде и многим другим.
Понимание христианства как религии Богочеловечества радикально противоположно судебному пониманию отношений между Богом и
человеком и судебной теории
искупления, распространенной в богословии католическом и протестантском.
Человек должен стать внутренне свободным, достойным свободы и вечной жизни, действительно перестать быть рабом, а не надевать костюм свободного, не казаться могущественным: он должен сознать свой грех, в котором участвовал, и религиозную связь свою с
искуплением.