Неточные совпадения
Но если христианство не есть религия
личного спасения, во
имя которой истязают себя и ближнего, то в чем же сущность христианства?
Тогда она требует отречения и жертвы всяким творческим вдохновением, хотя бы то было вдохновение любви к ближнему, во
имя отвлеченной идеи
личного совершенства и богопослушания.
Человек то совершает жертву своим призванием в познании или искусстве во
имя ценностей религиозных, во
имя аскетического подвига и достижения большого
личного совершенства, то жертвует своим
личным совершенством во
имя творчества поэта или философа.
Это есть прежде всего сознание не
личной чести, а чести родовой, сословной, чести полка, армии, дворянства, готовность во
имя этой чести забыть себя и отдать свою жизнь.
Затем, помимо
личных имен, еще только так называемые «факты» заставляют его сделать движение бровями, но и то потому, что этими «фактами» ему прожужжали уши ненавистники и солидные. Их нельзя игнорировать, потому что слухами об них полна улица, и на каждом шагу раздается:
Самое надписание было что-то вроде надписания, какое сделали гоголевские купцы в жалобе, поданной «господину финансову» Хлестакову: тут были и слова из высочайшего титула и
личное имя председателя, и упоминались «уси генерал-губернатора, и чины, и ваши обер-преподобие, увместе с флигерточаков, [„Флигерточаков“ это должно было значить „флигель-адъютант Чертков“.
Неточные совпадения
Все кандидаты, услышавши произнесенными свои
имена, тотчас же вышли из толпы, чтобы не подать никакого повода думать, будто бы они помогали
личным участьем своим в избрании.
Личным приказом она удостаивала немногих: по домашнему хозяйству Василисе отдавала их, а по деревенскому — приказчику или старосте. Кроме Василисы, никого она не называла полным
именем, разве уже встретится такое
имя, что его никак не сожмешь и не обрежешь, например, мужики: Ферапонт и Пантелеймон так и назывались Ферапонтом и Пантелеймоном, да старосту звала она Степан Васильев, а прочие все были: Матрешка, Машутка, Егорка и т. д.
Нельзя же двум великим историческим личностям, двум поседелым деятелям всей западной истории, представителям двух миров, двух традиций, двух начал — государства и
личной свободы, нельзя же им не остановить, не сокрушить третью личность, немую, без знамени, без
имени, являющуюся так не вовремя с веревкой рабства на шее и грубо толкающуюся в двери Европы и в двери истории с наглым притязанием на Византию, с одной ногой на Германии, с другой — на Тихом океане.
Революционер не должен иметь ни интересов, ни дел, ни
личных чувств и связей, ничего своего, даже
имени.
— В этом вы правы, признаюсь, но это было невольно, и я тотчас же сказал себе тогда же, что мои
личные чувства не должны иметь влияния на дело, потому что если я сам себя признаю уже обязанным удовлетворить требования господина Бурдовского, во
имя чувств моих к Павлищеву, то должен удовлетворить в каком бы то ни было случае, то есть, уважал бы или не уважал бы я господина Бурдовского.