Монистическое решение не хочет увековечивания ада как
царства зла, наряду с раем как царством добра, и принципиально зло подчиняется добру то как часть добра, которая по ограниченности сознания представляется злом, то как недостаточная раскрытость добра, то как призрачное, кажущееся.
Неточные совпадения
Царство Божье мыслится как лежащее «по ту сторону добра и
зла».
Этика с обеих сторон, в начале и в конце, упирается в сферу, лежащую «по ту сторону добра и
зла», в жизнь райскую и в жизнь
Царства Божьего, в досознательное и сверхсознательное состояние.
Фарисейство думает, что искупление — в исполнении закона добра, в то время как спасение в том, чтобы преодолеть то различение между добром и
злом, которое явилось результатом грехопадения, т. е. преодолеть закон, порожденный этим различием, войти в
Царство Божье, которое совсем не есть
царство закона посюстороннего добра.
Так совершает Евангелие прорыв из морали нашего мира, мира падшего и основанного на различении добра и
зла, к морали потусторонней, противоположной закону этого мира, морали райской, морали
Царства Божьего.
Мораль
Царства Божьего оказывается непохожей на мораль мира падшего, находящегося по сю сторону добра и
зла.
Абсолютное добро, не допускающее существования
зла, возможно лишь в
Царстве Божьем, когда будет новое небо и новая земля, когда Бог будет всяческое во всем.
Вне же
Царства Божьего,
царства благодати, свободы и любви, абсолютное добро, не допускающее существования
зла, есть всегда тирания,
царство великого инквизитора и антихриста.
Человек призван активно бороться со смертоносными силами
зла и творчески уготовлять наступление
Царства Божьего.
Но у греков была сравнительно слабо выражена концепция, согласно которой происходит разделение на два лагеря, лагерь «добрых» и лагерь «
злых», борьба двух мировых начал и победа над
царством сатаны, оттесненным в ад.
Ад представлялся человеческому сознанию в двух формах — или в форме печальной судьбы и гибели человечества вообще, потому что спасения нет, спасение не открылось и никто не попадет в
Царство Божье, которое есть
царство богов, или в форме торжества карательной справедливости над
злыми, после того как открылось спасение добрых.
Ад, как объективная сфера, есть порождение того направления нравственной воли, которое резко делит мир на два лагеря, на лагерь «добрых» и лагерь «
злых», на два
царства, которые и завершаются раем и адом.
Не представляй себе
Царство Божье слишком посюсторонне и по-человечески, как победу «добрых» над «
злыми», как изоляцию «добрых» в светлом месте, а «
злых» в темном месте.
Царство Божье все равно лежит по ту сторону нашего «добра» и нашего «
зла».
Рай, коррелятом которого будет ад, будет
царством «добра», противостоящим
царству «
зла».
И в этом
царстве добра не могло бы быть цельности, была бы отравленность соседством ада с вечными муками
злых.
Но рай лежит по ту сторону добра и
зла, и потому он не есть исключительное
царство «добрых» и «добра» в нашем смысле.
Как переживать райское блаженство, если существуют адские муки для
злых, если
зло не побеждено онтологически, если оно имеет свое
царство?
Злые и находящиеся в аду могут быть приведены лишь к сверхдобру, т. е. введены в
Царство, лежащее по ту сторону добра и
зла, в котором нет уже ни нашего добра, ни нашего
зла.
Основное положение этики, понявшей парадокс добра и
зла, может быть так формулировано: поступай так, как будто бы ты слышишь Божий зов и призван в свободном и творческом акте соучаствовать в Божьем деле, раскрывай в себе чистую и оригинальную совесть, дисциплинируй свою личность, борись со
злом в себе и вокруг себя, но не для того, чтобы оттеснять
злых и
зло в ад и создавать адское
царство, а для того, чтобы реально победить
зло и способствовать просветлению и творческому преображению
злых.
Неточные совпадения
Где я, о, где я, друзья мои? Куда бросила меня судьба от наших берез и елей, от снегов и льдов, от
злой зимы и бесхарактерного лета? Я под экватором, под отвесными лучами солнца, на меже Индии и Китая, в
царстве вечного, беспощадно-знойного лета. Глаз, привыкший к необозримым полям ржи, видит плантации сахара и риса; вечнозеленая сосна сменилась неизменно зеленым бананом, кокосом; клюква и морошка уступили место ананасам и мангу.
Религиозные корни мессианизма — в мессианском сознании еврейского народа, в его сознании себя избранным народом Божиим, в котором должен родиться Мессия, Избавитель от всех
зол, создающий блаженное
царство Израиля.
В Париже — последнее истончение культуры, великой и всемирной латинской культуры, перед лицом которой культура Германии есть варварство, и в том же Париже — крайнее
зло новой культуры, новой свободной жизни человечества —
царство мещанства и буржуазности.
Самое различение буржуазии и пролетариата носит аксиологический характер, есть различение
зла и добра, тьмы и света, почти манихейское деление мира на две части, на
царство тьмы и
царство света.
Дух не открывается прогрессивно в историческом процессе, и торжествуют явные и
злые процессы, но нужно видеть повсюду возможные зачатки и наитие духа и духовного
царства.