Неточные совпадения
Персоналистическая переоценка ценностей признает безнравственным все, что определяется исключительно отношением к «общему», к обществу, нации, государству, отвлеченной идее, отвлеченному
добру, моральному и логическому
закону, а не к конкретному человеку и его существованию.
Так же порабощает человека
добро цивилизации,
добро, превращенное в
закон и социализированное, обслуживающее социальную обыденность.
Он не мог согласиться с этим, потому что и не видел выражения этих мыслей в народе, в среде которого он жил, и не находил этих мыслей в себе (а он не мог себя ничем другим считать, как одним из людей, составляющих русский народ), а главное потому, что он вместе с народом не знал, не мог знать того, в чем состоит общее благо, но твердо знал, что достижение этого общего блага возможно только при строгом исполнении того
закона добра, который открыт каждому человеку, и потому не мог желать войны и проповедывать для каких бы то ни было общих целей.
То несознаваемое, чем крепок Левин, оказывается христианским богом, с «
законами добра, явленным миру откровением».
Неточные совпадения
11.
Законы издавать
добрые, человеческому естеству приличные; противоестественных же
законов, а тем паче невнятных и к исполнению неудобных — не публиковать.
Губернский предводитель, в руках которого по
закону находилось столько важных общественных дел, — и опеки (те самые, от которых страдал теперь Левин), и дворянские огромные суммы, и гимназии женская, мужская и военная, и народное образование по новому положению, и наконец земство, — губернский предводитель Снетков был человек старого дворянского склада, проживший огромное состояние,
добрый человек, честный в своем роде, но совершенно не понимавший потребностей нового времени.
— Да, насчет денег. У него сегодня в окружном суде решается их дело, и я жду князя Сережу, с чем-то он придет. Обещался прямо из суда ко мне. Вся их судьба; тут шестьдесят или восемьдесят тысяч. Конечно, я всегда желал
добра и Андрею Петровичу (то есть Версилову), и, кажется, он останется победителем, а князья ни при чем.
Закон!
Такое объяснение всего того, что происходило, казалось Нехлюдову очень просто и ясно, но именно эта простота и ясность и заставляли Нехлюдова колебаться в признании его. Не может же быть, чтобы такое сложное явление имело такое простое и ужасное объяснение, не могло же быть, чтобы все те слова о справедливости,
добре,
законе, вере, Боге и т. п. были только слова и прикрывали самую грубую корысть и жестокость.
Вместо твердого древнего
закона — свободным сердцем должен был человек решать впредь сам, что
добро и что зло, имея лишь в руководстве твой образ пред собою, — но неужели ты не подумал, что он отвергнет же наконец и оспорит даже и твой образ и твою правду, если его угнетут таким страшным бременем, как свобода выбора?