Неточные совпадения
В объективации человек находится во власти детерминации, в царстве безличности, в трансцендировании человек находится в царстве
свободы, и встреча человека с тем, что его превосходит, носит
личный характер, сверхличное не подавляет личности.
Личность есть парадокс для рациональной мысли, она парадоксально совмещает
личное и сверхличное, конечное и бесконечное, пребывающее и меняющееся,
свободу и судьбу.
Но верно обратное: именно этот эмпирический, объективированный мир есть царство общего, царство закона, царство необходимости, царство принуждения универсальными началами всего индивидуального и
личного, иной же духовный мир есть царство индивидуального, единичного,
личного, царство
свободы.
Познание личности и
свободы связано с
личным разумом, с волей и активностью.
Можно глубже сказать: бытие есть отчуждение и объективация, превращение
свободы в необходимость, индивидуального в общее,
личного в безличное, торжество разума, потерявшего связь с человеческим существованием.
С этой
свободой духа связано
личное существование.
Бытие как субъект есть
личное существование,
свобода, дух.
Персонализм предполагает аристократизм
личных качеств, противостоящих всякому смешению с бескачественной массой, аристократизм
свободы в противоположность детерминизму, под которым живет раса и каста.
Аристократизм
свободы, аристократизм
личного достоинства и чести должен быть перенесен на всех людей, на всякого человека, потому что он человек.
Личный же аристократизм есть как раз
свобода оценок и движений, несвязанность, независимость от социальной среды.
Личный религиозный аристократизм стоит под знаком
свободы, социальный же религиозный аристократизм стоит под знаком детерминации и легко переходит в порабощение.
Личная собственность может быть гарантией
свободы и независимости.
Стихия революции всегда была антиперсоналистической, т. е. реакционной, она всегда была неблагоприятной
свободе духа,
свободе личности,
свободе личных суждений.
Утопия совершенного общества в условиях нашего мира, утопия священного царства и священной власти, утопия совершенной и абсолютной общей воли народа или пролетариата, утопия абсолютной справедливости и абсолютного братства сталкивается с верховной ценностью личности, с
личной совестью и
личным достоинством, со
свободой духа и совести.
— Требует она, чтоб человек покорно признал себя слугою истории, жертвой ее, а не мечтал бы о возможности
личной свободы, независимого творчества.
— Долго рассказывать… А отчасти моя идея именно в том, чтоб оставили меня в покое. Пока у меня есть два рубля, я хочу жить один, ни от кого не зависеть (не беспокойтесь, я знаю возражения) и ничего не делать, — даже для того великого будущего человечества, работать на которого приглашали господина Крафта.
Личная свобода, то есть моя собственная-с, на первом плане, а дальше знать ничего не хочу.
Нельзя же двум великим историческим личностям, двум поседелым деятелям всей западной истории, представителям двух миров, двух традиций, двух начал — государства и
личной свободы, нельзя же им не остановить, не сокрушить третью личность, немую, без знамени, без имени, являющуюся так не вовремя с веревкой рабства на шее и грубо толкающуюся в двери Европы и в двери истории с наглым притязанием на Византию, с одной ногой на Германии, с другой — на Тихом океане.
Неточные совпадения
Но это лишь до того времени, пока я не встречался с насильниками и не задевалась моя тема о
свободе, о
личном достоинстве, о правах творчества.
Флоренского, ни могущественная магия разыгравшейся революционной стихии большевизма не могли мной овладеть и принудить отречься от
свободы духа и от
личной совести.
Я был так же одинок в своей аристократической любви к
свободе и в своей оценке
личного начала, как всю жизнь.
Протестантизм был не только разрывом с Церковью, но и здоровой реакцией против уклонов католичества, против вырождения Церкви; протестантизм пытался восстановить
свободу Христову, которая была окончательно утрачена; в протестантизме утверждалось
личное начало, которое лежало в основе религии Христа.