Цитаты со словом «если»
Если, с одной стороны, русская народная религиозность связывала божественный и природный мир, то, с другой стороны, апокрифы, книги, имевшие огромное влияние, говорили о грядущем приходе Мессии.
Но
если и признать болгарское происхождение идеи инока Филофея, то это не меняет значения этой идеи для судьбы русского народа.
Если уже Московское царство вызвало религиозные сомнения в русском народе, то эти сомнения очень усилились относительно петровской империи.
«
Если бы закон, — говорит он, — или государь, или какая бы то ни было другая власть на земле принуждали тебя к неправде, к нарушению долга совести, то будь непоколебим.
Если у нас не развились естественные науки, то вследствие возражений православных.
Это остается в силе и
если отвергнуть славянофильскую концепцию истории.
Если Беккария и имел влияние на русское уголовное законодательство, то отвращение к смертной казни не было ни одним народом так усвоено, как народом русским, у которого нет склонности смотреть на зрелище казни.
«
Если существует какая-то особенность, которая характеризует современную эпоху, то это, безусловно, неодолимое стремление Запада к Востоку.
Русская Церковь, со своей стороны, в настоящее время,
если не ошибаюсь, ставит перед собой подобную цель из-за происходящего на Западе возмутительного и внушающего тревогу упадка христианства; оказавшись перед лицом застоя христианства в Римской Церкви и его распада в церкви протестантской, она принимает, по моему мнению, миссию посредника — связанную более тесно, чем это обычно считают, с миссией страны, к которой она принадлежит.
Если мне позволено немного уточнить термины, я бы сказал, что такой упадок христианства на Западе и причины, по которым Русская Церковь оказалась не затронутой этим упадком, сами по себе в состоянии оказывать благотворное влияние на Запад.
Я был первым и до сих пор остаюсь практически единственным человеком, который обнаружил эту главную ошибку современной философии; я показал, что все философы (за исключением Лейбница), начиная с Декарта и его последователя Спинозы, исходили из принципа разрушения и революции в отношении религиозной жизни, из принципа, который в области политики породил конституционный принцип; я показал, что кардинальная реформа невозможна,
если только она не будет проходить и в философии и в политике.
Это
если и не самый глубокий, то самый блестящий из людей 40-х годов.
Если Данилевского можно считать предшественником Шпенглера, то К. Леонтьев предшественник Ницше.
Если он ненавидит прогресс, либерализм, демократию, социализм, то исключительно потому, что все это ведет к царству мещанства, к серому земному раю.
Станкевич восклицает: «Не хочу жить на свете,
если не найду счастья в Гегеле!» Бакунин принимает Гегеля, как религию.
Благодарю покорно, Егор Федорович (Гегель), кланяюсь вашему философскому колпаку; но со всем подобающим вашему философскому филистерству уваженьем, честь имею донести вам, что,
если бы мне и удалось взлезть на верхнюю ступень лестницы развития, — я и там попросил бы вас отдать мне отчет во всех жертвах случайностей, суеверия, инквизиции, Филиппа II и пр.: иначе я с верхней ступени бросаюсь вниз головой.
Я не хочу счастья и даром,
если не буду спокоен насчет каждого из моих братьев по крови…
Можно ли согласиться на сотворение мира,
если в мире этом будет невинное страдание, невинное страдание хотя бы одного ребенка?
Подпольный человек восклицает: «Ведь я, например, нисколько не удивлюсь,
если вдруг ни с того ни с сего, среди всеобщего будущего благоразумия возникнет какой-нибудь джентльмен, с неблагородной или, лучше сказать, с ретроградной и насмешливой физиономией, упрет руки в бок и скажет нам всем: а что, господа, не столкнуть ли нам все это благоразумие с одного раза ногой, прахом, единственно с той целью, чтобы все эти логарифмы отправились к черту и нам опять по своей глупой воле пожить!» У самого Достоевского была двойственность.
Вот как выражает Белинский свою социальную утопию, свою новую веру: «И настанет время, — я горячо верю этому, настанет время, когда никого не будут жечь, никому не будут рубить головы, когда преступник, как милости и спасения, будет молить себе конца, и не будет ему казни, но жизнь останется ему в казнь, как теперь смерть; когда не будет бессмысленных форм и обрядов, не будет договоров и условий на чувства, не будет долга и обязанностей, и воля будет уступать не воле, а одной любви; когда не будет мужей и жен, а будут любовники и любовницы, и когда любовница придет к любовнику и скажет: „я люблю другого“, любовник ответит: „я не могу быть счастлив без тебя, я буду страдать всю жизнь, но ступай к тому, кого ты любишь“, и не примет ее жертвы,
если по великодушию она захочет остаться с ним, но, подобно Богу, скажет ей: хочу милости, а не жертв…
«
Если бы действительно преисполнились истиною Христовою, а не диаволова учения, — совсем не то написали бы в вашей новой книге.
Но
если России не был свойствен гуманизм в западноевропейском ренессансном смысле, то ей была очень свойственна человечность, т. е. то, что иногда условно называют гуманитаризмом, и в русской мысли раскрывалась диалектика самоутверждения человека.
Белинский не хочет блаженства для себя, для одного из тысячи,
если братья его страдают.
Н. Михайловский не хочет прав для себя,
если мужики не имеют прав.
И так всегда будет,
если будут утверждать человека вне Богочеловечества.
Остается вечной истиной, что человек в том лишь случае сохраняет свою высшую ценность, свою свободу и независимость от власти природы и общества,
если есть Бог и Богочеловечество.
Если не брать социализм в доктринальном смысле, то можно сказать, что социализм глубоко вкоренен в русской природе.
Одно время он даже верит в полезную роль царя и готов поддерживать монархию,
если она будет защищать народ.
При этом Чернышевский был за индустриальное развитие, и в этом не был народником,
если под народничеством понимать требование, чтобы Россия оставалась исключительно земледельческой страной и не вступала на путь развития промышленности.
Если французу сказать о свободе любви, то он представляет себе прежде всего половые отношения.
Если Чернышевского считали типичным социалистом, то Писарева считали индивидуалистом.
И мы желаем этого, конечно, но
если все, связанные с этой свободой, права должны только протянуть для нас роль яркого ароматного цветка, — мы не хотим этих прав и этой свободы!
Да будут они прокляты,
если они не только не дадут нам возможности рассчитаться с долгами, но еще увеличат их!» Это место очень характерно для психологии народников 70-х годов.
Если общество есть природа, то оправдывается насилие сильного над слабым, подбор сильных и приспособленных, воля к могуществу, господство человека над человеком, рабство и неравенство, человек человеку — волк.
Если общество есть дух, то утверждается высшая ценность человека, права человека, свобода, равенство и братство.
Если в мою комнату вломится русская жизнь со всеми ее бытовыми особенностями и разобьет бюст Белинского и сожжет мои книги, я не покорюсь и людям деревни; я буду драться, если у меня, разумеется, не будут связаны руки».
Если отрицание социального неравенства, обличение неправды господствующих классов есть очень существенный русский мотив, то у Толстого он доходит до предельного религиозного выражения.
Если верно то, что он говорит о революционерах-социалистах по отношению к Нечаеву и Ткачеву, то совершенно неверно по отношению к Герцену или Михайловскому.
Я верю в истину и справедливость этого учения и торжественно признаю, что вера без дел мертва есть и что всякий истинный христианин должен бороться за правду, за право угнетенных и слабых и,
если нужно, то за них пострадать: такова моя вера» [См.: А. Воронский. «Желябов».
Он видел грех даже в самых незначительных удовлетворениях своих желаний, например,
если он съедал слишком много варенья.
С большим основанием можно было бы сказать, что
если бы нашли душу, то это был бы аргумент в пользу материализма.
Он говорит, что все страдания народа оправданны,
если благодаря им сделалось возможным появление Пушкина.
Сам Пушкин был в этом менее уверен,
если вспомнить его стихотворение «Деревня».
Он делает жуткое предсказание:
если какой-нибудь народ попробует осуществить в своей стране марксизм, то это будет самая страшная тирания, какую только видел мир.
«
Если Бог есть, человек — раб».
Если человек перестанет противиться злу насилием, т. е. перестанет следовать закону этого мира, то будет непосредственное вмешательство Бога, то вступит в свои права божественная природа.
Образ его,
если взять его в целом, более интересен и оригинален, чем его философия в собственном смысле [Для характеристики личности Вл. Соловьева особенно интересна книга К. Мочульского «Владимир Соловьев».
Если София есть Афродита, то Афродита небесная, а не простонародная.
Если бы Сын Божий стал царем и организовал бы земное царство, то свобода была бы отнята от человека.
И
если бы не было бессмертия, то Великий Инквизитор был бы прав.
Цитаты из русской классики со словом «если»
Предложения со словом «если»
- Особенно если хочешь вовремя приходить домой и ложиться спать – вот как я, например.
- – Ещё как поверят, особенно если уже знают, что ты молодой и совершенно неопытный.
- Вот если б можно было заложить схему в компьютер, но без специальной программы это невозможно!
- (все предложения)
Значение слова «если»
Е́СЛИ, союз. 1. Употребляется в начале придаточного условного предложения, выражающего реально возможное условие, в значении: в том случае, когда… (в главном предложении союзу если могут соответствовать соотносительные слова: то, так, тогда и др.). (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ЕСЛИ
Афоризмы русских писателей со словом «если»
- Если мы любим кого-нибудь, то мы стараемся сделать для него все, что только в наших силах…
- Вот и еще особенность нашего времени: презирать писание ради литературы, хотя и помнишь, и соглашаешься <там> с Белинским, что у настоящей литературы цель — сама литература, художественность, а остальное приложится. Но слишком противны эти наши самодовольные деятели литературы сегодня, а потому и их литература, даже если и не лишена чисто литературных достоинств.
- Если насилие — повивальная бабка истории, то еще вернее, что сегодня она скорее — могильщик истории!
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно