Рационализм, этот смертельный грех Запада, заложен уже в католичестве, в католической схоластике можно найти
уже тот же рационализм и ту же власть необходимости, что и в европейском рационализме нового времени, в философии Гегеля, в материализме.
Он отличается от других русских писателей 30-х и 40-х годов
уже тем, что он не вышел из дворянской среды и не имел в себе барских черт, которые были сильно выражены и у анархиста Бакунина.
Неточные совпадения
Если
уже Московское царство вызвало религиозные сомнения в русском народе,
то эти сомнения очень усилились относительно петровской империи.
У Белинского, когда он обратился к социальности, мы
уже видим
то сужение сознания и вытеснение многих ценностей, которое мучительно поражает в революционной интеллигенции 60-х и 70-х годов.
Дорогие там лежат покойники, каждый камень над ними гласит о такой горячей минувшей жизни, о такой страстной вере в свой подвиг, в свою истину, в свою борьбу и свою науку, что я знаю заранее, паду на землю и буду целовать эти камни и плакать над ними — в
то же время убежденный всем сердцем своим в
том, что все это
уже давно кладбище и никак не более».
У
того же Лермонтова была
уже русская драма творчества — сомнение в его религиозной оправданности —
В этих словах намечается
уже религиозная драма, пережитая Гоголем. Лермонтов не был ренессансным человеком, как был Пушкин и, может быть, один лишь Пушкин, да и
то не вполне. Русская литература пережила влияние романтизма, который есть явление западноевропейское. Но по-настоящему у нас не было ни романтизма, ни классицизма. У нас происходил все более и более поворот к религиозному реализму.
Это выражалось
уже в
том, что русский народ не знал римских понятий о собственности.
Религиозный характер русских течений выражался
уже в
том, что более всего мучила проблема теодицеи, проблема существования зла.
«Кто ищет вне надежды и веры каких-либо гарантий для духа любви,
тот уже рационалист».
После него человек
уже не
тот, что до него.
Но, к сожалению, это приводило к неискренности и притворству: должны были выдавать себя за православных
те, которые ими
уже не были.
Он делает страшное предсказание: «Русское общество, и без
того довольно эгалитарное по привычкам, помчится еще быстрее всего другого по смертному пути всесмешения… и мы неожиданно из наших государственных недр, сперва бессословных, а потом бесцерковных или
уже слабо церковных, — родим антихриста».
Любовь к женщине он не только не мог себе представить без брака, но он прежде представлял себе семью, а потом
уже ту женщину, которая даст ему семью. Его понятия о женитьбе поэтому не были похожи на понятия большинства его знакомых, для которых женитьба была одним из многих общежитейских дел; для Левина это было главным делом жизни, от которогo зависело всё ее счастье. И теперь от этого нужно было отказаться!
Одиночество вдвоем, случалось, безмерно тяготило ее, но в ней образовалась
уже та складка внутренней робости, та страдальческая морщинка, с которой не внести и не получить оживления.
Наполеонами и так далее, все до единого были преступниками,
уже тем одним, что, давая новый закон, тем самым нарушали древний, свято чтимый обществом и от отцов перешедший, и, уж конечно, не останавливались и перед кровью, если только кровь (иногда совсем невинная и доблестно пролитая за древний закон) могла им помочь.
— Ну, брат Андрей, и ты то же! Один толковый человек и был, и тот с ума спятил. Кто же ездит в Америку и Египет! Англичане: так
уж те так Господом Богом устроены; да и негде им жить-то у себя. А у нас кто поедет? Разве отчаянный какой-нибудь, кому жизнь нипочем.
Его стало грызть нетерпение, которое, при первом неудачном чертеже, перешло в озлобление. Он стер, опять начал чертить медленно, проводя густые, яркие черты, как будто хотел продавить холст.
Уже то отчаяние, о котором говорил Кирилов, начало сменять озлобление.
Неточные совпадения
Хлестаков. Да вот тогда вы дали двести,
то есть не двести, а четыреста, — я не хочу воспользоваться вашею ошибкою; — так, пожалуй, и теперь столько же, чтобы
уже ровно было восемьсот.
Купцы. Так
уж сделайте такую милость, ваше сиятельство. Если
уже вы,
то есть, не поможете в нашей просьбе,
то уж не знаем, как и быть: просто хоть в петлю полезай.
Аммос Федорович. Нет, этого
уже невозможно выгнать: он говорит, что в детстве мамка его ушибла, и с
тех пор от него отдает немного водкою.
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да
уж попробовать не куды пошло! Что будет,
то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом,
то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Чудно все завелось теперь на свете: хоть бы народ-то
уж был видный, а
то худенький, тоненький — как его узнаешь, кто он?