Неточные совпадения
Это было обозначением легкого и счастливого типа,
в то
время как я был трудный тип и переживал жизнь скорее мучительно.
Но воспользовались
этой идеей
в то
время, когда христианская Европа
в нее верила, очень плохо, использовали
в угоду инстинктов и интересов «первых», господствующих.
В это же
время я читал классическую книгу Ольденбурга о буддизме, и она произвела на меня сильное впечатление.
Это очень богатый мир, мир, непохожий на обыденность, и
в нем преодолеваются границы
времени и пространства.
В философии нового
времени христианство проникает
в мысль, и
это выражается
в перенесении центральной роли с космоса на человека,
в преодолении наивного объективизма и реализма,
в признании творческой роли субъекта,
в разрыве с догматическим натурализмом.
За
это время я начал писать, написал свою первую статью и первую книгу «Субъективизм и индивидуализм
в общественной философии».
В это же
время я читал Ницше, которого очень пережил и которым переболел.
Но
в Вологде
в эти годы были
в ссылке люди, ставшие потом известными: А.М. Ремизов, П.Е. Щеголев, Б.
В. Савинков, Б.А. Кистяковский, приехавший за ссыльной женой, датчанин Маделунг, впоследствии ставший известным датским писателем,
в то
время представитель масляной фирмы, А. Богданов, марксистский философ, и А.
В. Луначарский, приехавший немного позже меня.
Он должен был прежде всего выразить кризис миросозерцания интеллигенции, духовные искания того
времени, идеализм, движение к христианству, новое религиозное сознание и соединить
это с новыми течениями
в литературе, которые не находили себе места
в старых журналах, и с политикой левого крыла Союза освобождения, с участием более свободных социалистов.
Это было
время нового эстетического сознания и новых течений
в литературе и искусстве.
К
этому «мы» принадлежал Д. Философов, одно
время почти вошел
в него А. Белый.
Но уровень его знаний по истории религии не был особенно высок, как и вообще у людей того
времени, которые мало считались с достижениями науки
в этой области.
Мне многое не нравилось
в этом модном на короткое
время течении.
Это был прежде всего внутренний религиозный процесс, и он был
в значительной степени связан с духовной реакцией против литературных течений того
времени.
Я делал вид, что нахожусь
в этих реальностях внешнего мира, истории, общества, хотя сам был
в другом месте,
в другом
времени,
в другом плане.
Я не очень люблю
это слово, оно ставит истину
в слишком большую зависимость от
времени.
Я много писал о событиях
времени, постоянно производил оценку происходящего, но все
это, употребляя выражение Ницше, было «несвоевременными размышлениями», они были
в глубоком конфликте со
временем и были обращены к далекому будущему.
Этого человека, которого хорошо знали Лидия и Женя, и
в прежнее
время Лидия даже очень помогла ему бежать из Сибири, совершенно нельзя было узнать
в советский период.
В это необыкновенное
время были хорошие отношения между людьми, чего совсем не было
в эмиграции.
В то
время это было еще возможно.
Но вместе с
этим чувством вступления
в зону бóльшей свободы у меня было чувство тоски расставания на неопределенное
время со своей родиной.
Но
в этих мыслях я не замечал синтетической цельности, централизованности, отсутствие чего вообще характерно для французов последнего
времени.
Жиду, который
в то
время начал пленяться коммунизмом, моя статья очень понравилась, он говорит об
этом в своем Journal.
Это видно по французскому роману последнего
времени,
в котором нет чувства, а есть главным образом sensualité [Чувственность (фр.).].
И тут жили
в это же
время люди, с которыми я был связан
в прошлом, с которыми был даже близок.
У человека есть подлинный опыт адских мук, но
это лишь путь человека и лишь пребывание
в дурном
времени, бессилие войти
в вечность, которая может быть лишь божественной.
Все
это связано для меня с основной философской проблемой
времени, о которой я более всего писал
в книге «Я и мир объектов».
Это и есть парадокс
времени, который создает величайшую трудность
в толковании апокалипсиса.
В истории могут начаться события, которые будут все более и более принимать характер метаисторический, и
это будет как бы
время исторических чудес.
Христианская эсхатология была приспособлена к категориям
этого мира, ко
времени этого мира и истории, она не вышла
в иной эон.
В это кровавое
время бомбардировок, убийств, концентрационных лагерей, арестов, неисчислимых человеческих страданий я все
время упорно размышлял о зле, о страданиях, об аде, о вечности.
Неточные совпадения
Хлестаков (провожая).Нет, ничего.
Это все очень смешно, что вы говорили. Пожалуйста, и
в другое тоже
время… Я
это очень люблю. (Возвращается и, отворивши дверь, кричит вслед ему.)Эй вы! как вас? я все позабываю, как ваше имя и отчество.
Больше полугода, как я
в разлуке с тою, которая мне дороже всего на свете, и, что еще горестнее, ничего не слыхал я о ней во все
это время.
Главное препятствие для его бессрочности представлял, конечно, недостаток продовольствия, как прямое следствие господствовавшего
в то
время аскетизма; но, с другой стороны, история Глупова примерами совершенно положительными удостоверяет нас, что продовольствие совсем не столь необходимо для счастия народов, как
это кажется с первого взгляда.
Давно уже имел я намерение написать историю какого-нибудь города (или края)
в данный период
времени, но разные обстоятельства мешали
этому предприятию.
В то
время существовало мнение, что градоначальник есть хозяин города, обыватели же суть как бы его гости. Разница между"хозяином"
в общепринятом значении
этого слова и"хозяином города"полагалась лишь
в том, что последний имел право сечь своих гостей, что относительно хозяина обыкновенного приличиями не допускалось. Грустилов вспомнил об
этом праве и задумался еще слаще.