Именно в это время у меня начался внутренний переворот, который я определил бы как раскрытие для меня
новых миров, как усложнение душевной жизни и обогащение новой эмоциональностью.
Исторические катастрофы обнаруживают большой динамизм и дают впечатление создания совершенно
новых миров, но совсем не благоприятны для творчества, как я его понимал и как его предвидел в наступлении новой творческой религиозной эпохи.
Мне смешно, когда коммунисты или национал-социалисты с гордостью говорят, что они создают
новый мир коллективности, основанный на господстве общества над личностью, коллективно-общего над индивидуальным.
Неточные совпадения
На моих глазах рушились целые
миры и возникали
новые.
Потом в глубине ничто и тьмы вдруг начал загораться свет, он вновь поверил, что есть Бог, «ничто» превратилось в
мир, ярко освещенный солнцем, все восстановилось в
новом свете.
Какая система спасения
мира у
нового гостя?
Творческий опыт не есть рефлексия над собственным несовершенством, это — обращенность к преображению
мира, к
новому небу и
новой земле, которые должен уготовлять человек.
Творческий акт в своей первоначальной чистоте направлен на
новую жизнь,
новое бытие,
новое небо и
новую землю, на преображение
мира.
Но в условиях падшего
мира он отяжелевает, притягивается вниз, подчиняется необходимому заказу, он создает не
новую жизнь, а культурные продукты большего или меньшего совершенства.
Реалистическое творчество было бы преображением
мира, концом этого
мира, возникновением
нового неба и
новой земли.
Чтобы жить достойно и не быть приниженным и раздавленным мировой необходимостью, социальной обыденностью, необходимо в творческом подъеме выйти из имманентного круга «действительности», необходимо вызвать образ, вообразить иной
мир,
новый по сравнению с этой мировой действительностью (
новое небо и
новую землю).
Версальский
мир готовил
новую катастрофу.
Как у всех лучших французских intellectuels, у него было отталкивание и даже отвращение к окружающему буржуазно-капиталистическому
миру, он хотел
новой жизни, хотел омолодиться.
Из книг другого типа: «Судьба человека в современном
мире», которая гораздо лучше формулирует мою философию истории современности, чем «
Новое средневековье», и «Источники и смысл русского коммунизма», для которой должен был много перечитать по русской истории XIX века, и «Русская идея».
Во всяком творческом акте наступает конец этого
мира, в котором царят необходимость, инерция, скованность, и возникает
мир новый,
мир «иной».
Совершенно
новый и действительно не бывший
мир был бы
мир, созданный персоналистической революцией.
Она нашла это утешение в том, что ей, благодаря этому знакомству, открылся совершенно
новый мир, не имеющий ничего общего с её прошедшим, мир возвышенный, прекрасный, с высоты которого можно было спокойно смотреть на это прошедшее.
«Да, совсем новый, другой,
новый мир», думал Нехлюдов, глядя на эти сухие, мускулистые члены, грубые домодельные одежды и загорелые, ласковые и измученные лица и чувствуя себя со всех сторон окруженным совсем новыми людьми с их серьезными интересами, радостями и страданиями настоящей трудовой и человеческой жизни.
Неточные совпадения
Не вопрос о порядке сотворения
мира тут важен, а то, что вместе с этим вопросом могло вторгнуться в жизнь какое-то совсем
новое начало, которое, наверное, должно было испортить всю кашу.
И вдруг из того таинственного и ужасного, нездешнего
мира, в котором он жил эти двадцать два часа, Левин мгновенно почувствовал себя перенесенным в прежний, обычный
мир, но сияющий теперь таким
новым светом счастья, что он не перенес его. Натянутые струны все сорвались. Рыдания и слезы радости, которых он никак не предвидел, с такою силой поднялись в нем, колебля всё его тело, что долго мешали ему говорить.
Несмотря на то, что недослушанный план Сергея Ивановича о том, как освобожденный сорокамиллионный
мир Славян должен вместе с Россией начать
новую эпоху в истории, очень заинтересовал его, как нечто совершенно
новое для него, несмотря на то, что и любопытство и беспокойство о том, зачем его звали, тревожили его, — как только он остался один, выйдя из гостиной, он тотчас же вспомнил свои утренние мысли.
Дом был большой, старинный, и Левин, хотя жил один, но топил и занимал весь дом. Он знал, что это было глупо, знал, что это даже нехорошо и противно его теперешним
новым планам, но дом этот был целый
мир для Левина. Это был
мир, в котором жили и умерли его отец и мать. Они жили тою жизнью, которая для Левина казалась идеалом всякого совершенства и которую он мечтал возобновить с своею женой, с своею семьей.
Оставшись одна, Долли помолилась Богу и легла в постель. Ей всею душой было жалко Анну в то время, как она говорила с ней; но теперь она не могла себя заставить думать о ней. Воспоминания о доме и детях с особенною,
новою для нее прелестью, в каком-то
новом сиянии возникали в ее воображении. Этот ее
мир показался ей теперь так дорог и мил, что она ни за что не хотела вне его провести лишний день и решила, что завтра непременно уедет.