Неточные совпадения
И мой универсализм, моя вражда к
национализму — русская черта.
Струве всегда был гораздо более политиком, чем я, и он поворачивал от социализма к либерализму и
национализму.
И это несмотря на мое отвращение ко всем формам
национализма, на мой коренной универсализм.
Маритен редкий француз, в котором я не замечал никаких признаков
национализма.
Но меня поражал, отталкивал и возмущал царивший повсюду в Европе
национализм, склонность всех национальностей к самовозвеличению и придаванию себе центрального значения.
Но причины оргии
национализма лежат глубже.
У меня есть настоящее отвращение к
национализму, который не только аморален, но всегда глуп и смешон, так же как и индивидуальный эгоцентризм.
Но из духа протеста против засилия
национализма, который грозит гибелью Европе, я готов был защищать даже интернационализм.
Русский
национализм был для меня максимально неприемлем.
Меня тем более поражал
национализм в Европе, что я был убежден в универсалистическом характере нашей эпохи.
Поэтому французскому
национализму свойственно крайнее самомнение и самозамкнутость, слабая способность проникать в чужие культурные миры, но он не агрессивный и не насильнический.
Немецкий
национализм совсем иного типа.
Немцам гораздо менее свойственна уверенность в себе, у них нет ксенофобии, они не считают свои национальные начала универсальными и годными для всех, но
национализм их агрессивный и завоевательный, проникнутый волей к господству.
Я никогда не мог примириться с родовым миросозерцанием, которое лежит в основании «правых» и «левых» социализированных направлений, вдохновленных все равно
национализмом, этатизмом, клерикализмом, семейственностью или всевластной общественностью, коллективностью, всеобъемлющим тоталитарным коммунизмом или космизмом.
Потом в «Русском патриоте», когда в него вошла группа молодых писателей, я напечатал статью «Трансформация
национализма и интернационализма», которая шокировала некоторые круги русской эмиграции.
Но есть опасность
национализма, которая есть измена русскому универсализму и русскому призванию в мире.
Неточные совпадения
— Для меня лично корень вопроса этого, смысл его лежит в противоречии интернационализма и
национализма. Вы знаете, что немецкая социал-демократия своим вотумом о кредитах на войну скомпрометировала интернациональный социализм, что Вандервельде усилил эту компрометацию и что еще раньше поведение таких социалистов, как Вивиани, Мильеран, Бриан э цетера, тоже обнаружили, как бессильна и как, в то же время, печально гибка этика социалистов. Не выяснено: эта гибкость — свойство людей или учения?
— Учусь, — отвечал Харламов. — А вы читали «Наше преступление» Родионова, «Больную Россию» Мережковского, «Оправдание
национализма» Локотя, «Речи» Столыпина?..
Он еще во много раз хуже
национализма.
И Катков, идеолог
национализма, был западником, никогда не был выразителем русского народного духа.
В реакции против церковного
национализма Вл. Соловьев слишком склонялся к католичеству, но великая правда его основных стремлений и мотивов несомненна и будет еще признана Россией.