Неточные совпадения
Святые отцы [Св. Макарий Египетский говорит: «Как при возделывании виноградника все попечение прилагается для того, чтобы насладиться плодами; а как скоро не оказывается плодов любви, мира, радости, смирения и прочих исчисленных Апостолом добродетелей, то напрасен
подвиг девства, и труд молитвы, псалмопения, поста, бдения оказывается ни к чему не служащим; потому что душевные и телесные сии труды должны быть совершаемы в надежде
духовных плодов.
«Если преуспел он в посте, во бдении, в псалмопении, во всяком
подвиге и во всякой добродетели, но на жертвеннике сердца его не совершено еще благодатию таинственной действие Духа, при полном ощущении и
духовном упокоении: то все таковое чинопоследование подвижничества несовершенно и почти бесполезно; потому что человек не имеет
духовного радования, таинственно производимого в сердце» (с. 438).] и мистики говорят, что покаяние должно быть плодоносно, что покаяние не должно доводить до
духовного отчаяния, ибо отчаяние — самый большой грех.
Путь святости — трудный путь
подвига и требует необычайной силы
духовной, отречения от низших сфер бытия.
Подставить щеку обидчику можно лишь в порядке благодатном, как
духовный подвиг и просветление, как обнаружение силы большей, чем та, которая обнаруживается в физическом насилии над обидчиком, в дуэли и пр.
Подставить щеку обидчику есть
духовный подвиг, предполагающий смирение в себе и преодоление древних родовых инстинктов, но этот подвиг вызывает отвращение в человеке, находящемся во власти родовых понятий о чести и руководящемся этикой воина.
Неточные совпадения
Мы уже видели, что так называемые вериги его были не более как помочи; из дальнейших же объяснений летописца усматривается, что и прочие
подвиги были весьма преувеличены Грустиловым и что они в значительной степени сдабривались
духовною любовью.
Ибо зрит ясно и говорит себе уже сам: «Ныне уже знание имею и хоть возжаждал любить, но уже
подвига не будет в любви моей, не будет и жертвы, ибо кончена жизнь земная и не придет Авраам хоть каплею воды живой (то есть вновь даром земной жизни, прежней и деятельной) прохладить пламень жажды любви
духовной, которою пламенею теперь, на земле ее пренебрегши; нет уже жизни, и времени более не будет!
Мы, все христианские народы, живущие одной
духовной жизнью, так что всякая добрая, плодотворная мысль, возникающая на одном конце мира, тотчас же сообщаясь всему христианскому человечеству, вызывает одинаковые чувства радости и гордости независимо от национальности; мы, любящие не только мыслителей, благодетелей, поэтов, ученых чужих народов; мы, гордящиеся
подвигом Дамиана, как своим собственным; мы, просто любящие людей чужих национальностей: французов, немцев, американцев, англичан; мы, не только уважающие их качества, но радующиеся, когда встречаемся с ними, радостно улыбающиеся им, не могущие не только считать
подвигом войну с этими людьми, но не могущие без ужаса подумать о том, чтобы между этими людьми и нами могло возникнуть такое разногласие, которое должно бы было быть разрешено взаимным убийством, — мы все призваны к участию в убийстве, которое неизбежно, не нынче, так завтра должно совершиться.
В часы, // Свободные от
подвигов духовных, // Описывай, не мудрствуя лукаво, // Все то, чему свидетель в жизни будешь: // Войну и мир, управу государей, // Угодников святые чудеса, // Пророчества и знаменья небесны — // А мне пора, пора уж отдохнуть // И погасить лампаду…
— Ничего не давая, как много взяли вы у жизни! На это вы возражаете презрением… А в нём звучит — что? Ваше неумение жалеть людей. Ведь у вас хлеба
духовного просят, а вы камень отрицания предлагаете! Ограбили вы душу жизни, и, если нет в ней великих
подвигов любви и страдания — в этом вы виноваты, ибо, рабы разума, вы отдали душу во власть его, и вот охладела она и умирает, больная и нищая! А жизнь всё так же мрачна, и её муки, её горе требуют героев… Где они?