Неточные совпадения
В самом человеке, в страшной и
последней его свободе должен совершиться мировой переход к религиозной
эпохе творчества.
В этом, быть может, положительная миссия германской мысли как выразительницы
последнего сознания человека перед вступлением его в творческую религиозную
эпоху.
Трагизм творчества, его неудача —
последнее поучение великой
эпохи Возрождения.
Символизм —
последнее слово мировой
эпохи искупления и преддверие мировой
эпохи творчества.
Искусство новых французов-католиков, всеми отвергнутых и непризнанных, —
последние, поздние цветы мировой
эпохи искупления.
Откроется человеку тайна, скрываемая от младенцев в
эпоху опеки, — тайна о том, что послушание не есть
последнее в религиозном опыте, а лишь временный метод, что в дерзновенном и жертвенном почине должна быть преодолена младенческая безопасность, что грех будет окончательно побежден подвигом творчества.
Творчество этой
эпохи по существу направлено на
последнее, а не на предпоследнее, все ее достижения должны уже быть не символическими, а реалистическими, не культурными только, а бытийственными [Очень интересно говорит о культуре Н. Ф. Федоров: «Если объединение живущих для всеобщего воскрешения не совершается сознательно, то объединение сынов превращается в цивилизацию, в чуждость, враждебность, в разрушение, а вместо воскрешения является культура, т. е. перерождение, вырождение и наконец вымирание» («Философия общего дела», с. 142–143).
Если мнение Э. Гонкура и вызвано любовью к брату, то, во всяком случае, такое «показание» очень ценно. Вряд ли он преувеличивал; он подтвердил это даже фактами, доказательствами. Так, например, напомнив мне роман из
последней эпохи их сотрудничества — «Г-жа Жервезе». Он сообщил, что все красивые места написаны или отделаны были Жюлем.
Неточные совпадения
— Вопрос не в том, как примирить индивидуальное с социальным, в
эпоху, когда
последнее оглушает, ослепляет, ограничивает свободу роста нашего «я», — вопрос в том, следует ли примирять?
Последние вели кочевую жизнь и, в
эпоху основания колонии, прикочевали с севера к востоку, к реке Кей, под предводительством знаменитого вождя Тогу (Toguh), от которого многие последующие вожди и, между прочим, известнейшие из них, Гаика и Гинца, ведут свой род.
Но это не гуманизм
эпохи Возрождения, это — гуманизм, доведенный в XIX веке до своих
последних выводов, соединившийся с позитивизмом, отвергнувший все ценности, кроме человеческого блага.
Вот если вы не согласитесь с этим
последним тезисом и ответите: «Не так» или «не всегда так», то я, пожалуй, и ободрюсь духом насчет значения героя моего Алексея Федоровича. Ибо не только чудак «не всегда» частность и обособление, а напротив, бывает так, что он-то, пожалуй, и носит в себе иной раз сердцевину целого, а остальные люди его
эпохи — все, каким-нибудь наплывным ветром, на время почему-то от него оторвались…
Когда же этому конец?» «Поймут ли, оценят ли грядущие люди весь ужас, всю трагическую сторону нашего существования?» В
последней записи «Дневника» написано: «Страшная
эпоха для России, в которой мы живем и не видим никакого выхода».