Естественно, что, подчинив себе Голод (алгебраический = сумме
внешних благ), Единое Государство повело наступление против другого владыки мира — против Любви. Наконец и эта стихия была тоже побеждена, то есть организована, математизирована, и около 300 лет назад был провозглашен наш исторический «Lex sexualis»: «всякий из нумеров имеет право — как на сексуальный продукт — на любой нумер».
Когда человек держится веры только потому, что за исполнение дел веры ожидает в будущем всяких
внешних благ, то это не вера, а расчет, и расчет всегда неверный. Расчет неверный потому, что истинная вера дает благо только в настоящем, а не дает и не может дать никаких внешних благ в будущем.
Только перенеси человек смысл своей жизни из достижения
внешних благ в служение отцу, и нет уже для такого человека разницы между тем, что в мирской жизни называется счастием или несчастием.
Неточные совпадения
Всякое состояние по этому учению есть только известная ступень на пути к недостижимому внутреннему и
внешнему совершенству и потому не имеет значения.
Благо только в движении к совершенству, остановка же на каком бы то ни было состоянии есть прекращение
блага.
Но так бы это было, если бы не было метафизики лицемерия, которая говорит, что с религиозной точки зрения владение или невладение землей — безразлично для спасения, а с научной точки зрения — то, что отказ от владения землей был бы бесполезным личным усилием и что содействие
благу людей совершается не этим путем, а постепенным изменением
внешних форм.
А презираете вы страдания и ничему не удивляетесь по очень простой причине: суета сует,
внешнее и внутреннее презрение к жизни, страданиям и смерти, уразумение, истинное
благо — все это философия, самая подходящая для российского лежебока.
— Это вы напрасно. Если вы почаще будете вдумываться, то вы поймете, как ничтожно все то
внешнее, что волнует нас. Нужно стремиться к уразумению жизни, а в нем — истинное
благо.
Эти хлопоты начались давно, но им не было конца и к самому последнему дню; княгине беспрестанно мерещилось, что она мало любит дочь, и, мучимая этим призраком своего воображения, она всячески старалась заменить укоряющий ее недостаток любви заботливостью о
благе и
внешнем счастье дочери.