В эти трудные минуты судьба церкви зависит не от
внешних вещей, не от принудительных охранений, не от государственных вмешательств, не от политических переворотов, не от общественных реформ, а от напряженного мистического чувства церкви верных, от мистической свободы прежде всего.
Но так как
внешние вещи мира мы познаем: первое, через внешний свет, в коем мы их видим; второе, через звуки, которыми они с нами говорят, и через телесные движения, которые их с нами соединяют, то для отвлечения всего этого необходимы мрак, тишина и собственное безмолвие; а потому, приступая к умному деланию, мы должны замкнуться в тихой и темной келье и безмолвно пребывать в ней в неподвижном положении, сидя или лежа.
Если ты хочешь достигнуть познания всеобъемлющего я,то ты должен прежде всего узнать самого себя. Для того же, чтобы познать самого себя, ты должен пожертвовать своим я всемирному я. Жертвуй своей жизнью, если ты хочешь жить в духе. Удаляй свои мысли от
внешних вещей и всего, что представляется извне. Старайся удалять от себя возникающие образы, с тем чтобы они не кидали темной тени на твою душу.
Суровость и серьезность жизни, близость смерти, падение всех внешних иллюзий и утеря тех
внешних вещей, которые порабощают человеческий дух, — все это обращает к Богу и духовной жизни.
Неточные совпадения
Вещают вам, и предки наши тех же были мыслей, что царский престол, коего сила во мнении граждан коренится, отличествовати долженствует
внешним блеском, дабы мнение о его величестве было всегда всецело и ненарушимо.
Ответственность за то, чего не хотел и что, однако, сделал он, имеет для субъекта последствием страдание, т. е. выражение противодействия от нарушенного хода
вещей во
внешнем мире нарушившему их действию.
Под конец он вполне овладел разговором и читал нам целые лекции о внутренней и
внешней политике; два года писанья передовых статей по всевозможным вопросам сделали его способным говорить весьма свободно обо всех этих
вещах, о которых мы с Гельфрейхом, занятые своими этюдами, знали очень мало.
По нашему мнению, совершенство мышления зависит непременно от обилия и качества данных, находящихся в голове человека, и разделять эти две
вещи довольно трудно, особенно когда понимать под знанием не поверхностное,
внешнее сведение о факте, а внутреннее, серьезное проникновение им, — как и понимает сам г. Жеребцов.
Человечество не может спастись ни своими собственными силами, ни
внешней механической силой, как починивается сломавшаяся
вещь.