Неточные совпадения
Позитивизм и материализм отрицают ответственность, свободу, творческую волю, отрицают
человека и
строят безвольную теорию социальной среды и власти необходимости, могущества внешних обстоятельств.
Человек должен жить в органическом коллективе, послушный его
строю и ладу, образовываться своим сословием, своей традиционной профессией, всем традиционным народным укладом.
Человек есть субъект и личность, и оправдан социальный
строй, который это признает.
Не будет греховных форм эксплуатации
человека человеком, не будет классов в том смысле, в каком они созданы капиталистическим
строем.
Если для осуществления совершенно справедливого социального
строя и счастия
людей нужно замучить и убить несколько миллионов
людей, то главный вопрос совсем не в цели, а в применяемых средствах, цель уходит в отвлеченную даль, средства же являются непосредственной реальностью.
Моральное противоречие заключалось в том, что Маркс осудил капиталистический
строй с точки зрения общечеловеческой, универсальной морали, осудил его за бесчеловечность, за превращение
человека в вещь.
Без существования внутреннего духовного ядра и творческих процессов, в нем происходящих, никакой новый социальный
строй не приведет к новому
человеку.
Человек, раненный злом окружающего мира, имеет потребность вообразить, вызвать образ совершенного, гармонического
строя общественной жизни.
Ему нравилось, что эти
люди построили жилища свои кто где мог или хотел и поэтому каждая усадьба как будто монумент, возведенный ее хозяином самому себе. Царила в стране Юмала и Укко серьезная тишина, — ее особенно утверждало меланхолическое позвякивание бубенчиков на шеях коров; но это не была тишина пустоты и усталости русских полей, она казалась тишиной спокойной уверенности коренастого, молчаливого народа в своем праве жить так, как он живет.
Неточные совпадения
— Коли всем миром велено: // «Бей!» — стало, есть за что! — // Прикрикнул Влас на странников. — // Не ветрогоны тисковцы, // Давно ли там десятого // Пороли?.. Не до шуток им. // Гнусь-человек! — Не бить его, // Так уж кого и бить? // Не нам одним наказано: // От Тискова по Волге-то // Тут деревень четырнадцать, — // Чай, через все четырнадцать // Прогнали, как сквозь
строй! —
Подумавши, оставили // Меня бурмистром: правлю я // Делами и теперь. // А перед старым барином // Бурмистром Климку на́звали, // Пускай его! По барину // Бурмистр! перед Последышем // Последний
человек! // У Клима совесть глиняна, // А бородища Минина, // Посмотришь, так подумаешь, // Что не найти крестьянина // Степенней и трезвей. // Наследники
построили // Кафтан ему: одел его — // И сделался Клим Яковлич // Из Климки бесшабашного // Бурмистр первейший сорт.
Следовательно, ежели
человек, произведший в свою пользу отчуждение на сумму в несколько миллионов рублей, сделается впоследствии даже меценатом [Мецена́т — покровитель искусств.] и
построит мраморный палаццо, в котором сосредоточит все чудеса науки и искусства, то его все-таки нельзя назвать искусным общественным деятелем, а следует назвать только искусным мошенником.
Наконец
люди истомились и стали заболевать. Сурово выслушивал Угрюм-Бурчеев ежедневные рапорты десятников о числе выбывших из
строя рабочих и, не дрогнув ни одним мускулом, командовал:
Счастлив писатель, который мимо характеров скучных, противных, поражающих и печальною своею действительностью, приближается к характерам, являющим высокое достоинство
человека, который из великого омута ежедневно вращающихся образов избрал одни немногие исключения, который не изменял ни разу возвышенного
строя своей лиры, не ниспускался с вершины своей к бедным, ничтожным своим собратьям, и, не касаясь земли, весь повергался и в свои далеко отторгнутые от нее и возвеличенные образы.