В стенах Московского университета грозно прозвучал не только этот боевой лозунг пятого года, но и первые баррикады в
центре столицы появились совершенно стихийно пятнадцатого октября этого года тоже в стенах и дворах этого старейшего высшего учебного заведения.
Не всякий поверит, что в
центре столицы, рядом с блестящей роскошью миллионных домов, есть такие трущобы, от одного воздуха и обстановки которых люди, посещавшие их, падали в обморок.
Центр столицы — знаменитая"Pureta del sol" — поразил меня банальной архитектурой ее домов, некрасивостью своих очертаний. А ведь это был тогда самый жизненный центр Мадрида. Посредине ее стоял Palacie de govemaries, и этот дом красно-кирпичной обшивкой и всем своим пошибом напомнил мне до смешного трактиры моего родного города Нижнего и на Верхнем, и на Нижнем базаре тогдашних, тоже знаменитых трактирщиков Бубнова, Лопашева и Ермолаева.
Вскоре после так встревожившего Сергея Семеновича Зиновьева доклада его камердинера Петра княжна Людмила Васильевна Полторацкая покинула гостеприимный кров своего дяди и переехала в собственный дом на левом берегу реки Фонтанки. С помощью дяди ею куплена была целая усадьба с садом и даже парком или же, собственно говоря, расчищенным лесом, которым во времена Петра Великого были покрыты берега этой речки, текущей теперь в
центре столицы в гранитных берегах.
Неточные совпадения
Недавние гнилые окраины уже слились с
центром и почти не уступают ему по благоустройству, а ближние деревни становятся участками
столицы.
В
столицах и вообще в густонаселенных
центрах солидные читатели представляют особь довольно многочисленную и тем более выдающуюся, что они вербуются преимущественно в чиновничьих рядах.
Впереди угрожающей бедности Елена тоже не очень опасалась и ободряла себя в этом случае тем, что она живет не в совершенно же диком государстве, живет, наконец, в
столице, в
центре образования, а между тем она многое знает и на разных поприщах может трудиться.
Это был сам Петр Лаврович Лавров, тогда артиллерийский ученый полковник, а впоследствии знаменитый беглец из ссылки и эмигрант, живший долго в Париже после усиленной пропаганды своих идей, ряда изданий и попыток организовать революционные
центры в двух
столицах мира — Лондоне и Париже.
В Казани, как я говорил выше, замечалось такое же равнодушие и в среде студенчества. Не больше было одушевления и в дворянском обществе. Петербург, как
столица, как
центр национального самосознания, поражал меня и тут, в зале Большого театра, и во всю неделю, проведенную нами перед отъездом в Дерпт, невозмутимостью своей обычной сутолоки, без малейшего признака в чем бы то ни было того трагического момента, какой переживало отечество.