Неточные совпадения
И божественную
истину нельзя вывести, она открывается в блеске молнии, она целостно дана в
откровении.
И мифологичность книги Бытия не есть ложь и выдумка первобытного, наивного человечества, а есть лишь ограниченность и условность в восприятии абсолютной
истины, предел ветхого сознания в восприятии
откровения абсолютной реальности.
Родовые религии сделали возможными первые стадии человеческой истории; в них открылись элементарно необходимые
истины; но
откровения о личности и ее идеальной природе в них не было еще, не настало еще для этого время.
Церковная ортодоксия, боровшаяся с односторонностью ересей и стремившаяся выразить полноту истины, подвергалась фанатическому перерождению в душах людей, для которых полнота и гармония
истины откровения становилась источником фанатической одержимости этой идеей полноты.
Фанатик ортодоксии совсем не живет полнотой и гармонией
истины откровения, он одержим этой «идеей», вытесняющей для него все остальные, всю сложность и многообразие жизни.
Неточные совпадения
И он усвоил себе все те обычные софизмы о том, что отдельный разум человека не может познать
истины, что
истина открывается только совокупности людей, что единственное средство познания ее есть
откровение, что
откровение хранится церковью и т. п.; и с тех пор уже мог спокойно, без сознания совершаемой лжи, присутствовать при молебнах, панихидах, обеднях, мог говеть и креститься на образа и мог продолжать служебную деятельность, дававшую ему сознание приносимой пользы и утешение в нерадостной семейной жизни.
Второй ответ, признающий марксизм
откровением сущей
истины, противоречит самой марксистской теории, которая не допускает возможности открытия такого рода
истины.
Философские споры его состояли в том, что он отвергал возможность разумом дойти до
истины; он разуму давал одну формальную способность — способность развивать зародыши, или зерна, иначе получаемые, относительно готовые (то есть даваемые
откровением, получаемые верой).
«Я не могу еще взять, — пишет он в том же письме, — те звуки, которые слышатся душе моей, неспособность телесная ограничивает фантазию. Но, черт возьми! Я поэт, поэзия мне подсказывает
истину там, где бы я ее не понял холодным рассуждением. Вот философия
откровения».
Книга должна быть посвящена вопросу об
истине и
откровении [Эта книга уже написана.].