Неточные совпадения
Основное верование христианского
мира есть верование в громовое чудо мировой
истории, в чудо воскресения Христа.
«Переживание» мы находим не только в душе человека, но и в душе
мира, в
истории, в культуре.
Это вселенское религиозное миропонимание и мироощущение, к которому современный
мир идет разными путями и с разных концов, прежде всего остро ставит вопрос о смысле мировой
истории, о религиозном соединении судьбы личности и судьбы вселенной.
Вопрос о смысле
истории и есть вопрос о происхождении зла в
мире, о предмирном грехопадении и об искуплении.
Земная
история приобретает абсолютный религиозный смысл, в ней все единственно и неповторимо, в ней совершается искупление и спасение
мира.
Индийская идея метемпсихоза чужда и противна христианскому сознанию, так как противоречит религиозному смыслу земной
истории человечества, в которой совершается искупление и спасение
мира, являлся Бог в конкретном образе человека, в которой Христос был единственной, неповторимой точкой сближения и соединения Бога и человечества.
На земле, в земной
истории человечества есть абсолютное касание иного
мира, и точка этого касания единична и неповторима в своей конкретности.
Идея переселения души, отделения души от плоти этого
мира и перехода из этого
мира в совершенно иной, противоположна вере в воскресение плоти и космическое спасение человечества и
мира путем Церкви и
истории.
Плоть этого
мира и плоть каждого из нас должна быть спасена для вечности, а для этого нужно не уходить из этого
мира в другой, не ждать переселения души и естественного ее бессмертия, а соединять этот
мир с Богом, участвовать в его вселенском спасении путем
истории, спасать плоть от смерти.
Вот почему христианское учение о воскресении плоти утверждает смысл жизни в этом
мире, смысл мировой
истории, оправдывает мировую культуру.
Дуалистический спиритуализм не может признать смысла жизни и смысла
истории; для него выгоднее как можно скорейшая смерть, естественный переход в другой, лучший
мир.
Свобода должна быть возвращена человечеству и
миру актом божественной благодати, вмешательством самого Бога в судьбы мировой
истории.
Нельзя осмыслить
мира и мировую
историю помимо идеи Троичности Божества, необходимо поставить в центре мировой трагедии Логос.
Идея Единого Бога или Бога Отца сама по себе не делает понятным ни распад между творением и Творцом, ни возврат творения Творцу, не осмысливает мистическое начало
мира и его
истории.
Существование зла в
мире не только не есть аргумент в пользу атеизма, не только не должно восстанавливать против Бога, но и приводит к сознанию высшего смысла жизни, великой задачи мировой
истории.
Процесс
истории не есть прогрессирующее возвращение человечества к Богу по прямой линии, которое должно закончиться совершенством этого
мира: процесс
истории двойствен; он есть подготовление к концу, в котором должно быть восстановлено творение в своей идее, в своем смысле, освобождено и очищено человечество и
мир для последнего выбора между добром и злом.
История потому только и имела смысл, потому только в ней можно было увидеть божественный план, что в
истории должен был явиться Мессия — Христос, что
мир исторически готовился к Его явлению.
И до сих пор
мир не понимает, почему Христос не пришел в силе и славе, почему не явил Своей божественной мощи, почему так бессильна религия Христа в
истории, почему христианство получает удар за ударом и не удается, не устраивает этого
мира.
В конце мировой
истории Христос явится как Царь, явит
миру Свою силу и славу, будет властвовать над
миром,
миру обещано наступление Его тысячелетнего царства.
Великое чудо, которого ждет человек и с ним весь
мир, — когда все наши мертвецы встанут из гробов и оживут, совершится лишь в конце
истории, к нему все мы должны готовиться.
В воскресении Христа был один раз за всю мировую
историю абсолютно отменен порядок природы, был дан реальный пример преображения
мира.
И весь крещеный христианский
мир, даже потеряв высшее религиозное сознание того, кто был Иисус, в мистической своей стихии чувствует, что в Нем скрыта великая тайна, что с Ним связана величайшая проблема мировой
истории.
Христианская
история была сделкой с язычеством, компромиссом с этим
миром, и из компромисса этого родилось «христианское государство» и весь «христианский быт».
Христианская
история была прохождением через ряд искушений, тех дьявольских искушений, которые были отвергнуты Христом в пустыне: искушением царством этого
мира, искушением чудом и искушением хлебами.
Искушения христианской
истории отразились на историческом христианстве, которое оказалось компромиссом подлинной религии Христа с царством князя этого
мира.
Человечество, как бы предоставленное самому себе в делах этого
мира, в историческом творчестве культуры и общественности, беспомощно строило свою антропологию, свое человеческое учение об обществе и о пути
истории.
Богочеловек явился в
мир; мистический акт искупления совершился, но богочеловеческий путь
истории еще не был найден, все еще оставалось обширное поле для подмены божеского человеческим, для соблазнов князя этого
мира, который всегда охотно подсказывает, как лучше устроить
мир, когда Дух Святой не вдохновляет еще человечества.
Исключительно аскетическое религиозное сознание отворачивалось от земли, от плоти, от
истории, от космоса, и потому на земле, в
истории этого
мира языческое государство, языческая семья, языческий быт выдавались за христианские, папизм и вся средневековая религиозная политика назывались теократией.
Только новое религиозное сознание может осмыслить все, что произошло нового с человеком, может ответить на его недоумение, излечить его от тяжкой болезни дуализма, которой страдало все христианство в
истории и которое передалось
миру, с христианством порвавшему.
Рационалистическое сознание мешает им принять идею конца
истории и
мира, которая предполагается их неясными чувствами и предчувствиями; они защищают плохую бесконечность, торжествующую в жизни натурального рода.
Апокалипсические пророчества говорят о грядущем разделении
мира, об образовании в конце
истории как царства князя этого
мира, так и царства Христова.
Процесс не только мирового, но и личного спасения совершается
историей, так как судьба личности зависит от судьбы
мира.
Нужно было отрицать
историю, чтобы осуществился смысл
истории; нужно было пройти через отрицание
мира, чтобы религиозно утвердить
мир.
Прогрессисты понимают
историю как улучшение, как бесконечное совершенствование этого
мира, уничтожение зла прошлого и нарождение добра будущего.
Теория прогресса в обыденном сознании бестрагична — это прекраснодушная теория, которая хотя и утверждает страдальческий и кровавый путь
истории, но верит, что все идет к лучшему в этом лучшем из
миров.
Только в свете религиозного сознания видна двойственность исторических судеб человечества, видно грядущее в
мире разделение на конечное добро и конечное зло, виден трагический и трансцендентный конец
истории, а не благополучный и имманентный.
Смысл мировой
истории не в благополучном устроении, не в укреплении этого
мира на веки веков, не в достижении того совершенства, которое сделало бы этот
мир не имеющим конца во времени, а в приведении этого
мира к концу, в обострении мировой трагедии, в освобождении тех человеческих сил, которые призваны совершить окончательный выбор между двумя царствами, между добром и злом (в религиозном смысле слова).
В святых происходило индивидуальное обожение человеческой природы; это обожение должно начаться в
истории, чтобы привести
мир к обществу святых — благому результату мировой
истории.
Беда не в том, что христианский
мир отверг язычество, беда в том, что христианская
история была двойственна, что
мир стал язычески-христианским, что весь он был проникнут дуалистическим сознанием.
Мировая душа оплодотворяется Логосом, принимает в себя Христа,
мир должен встретиться в конце
истории с Христом, как невеста с женихом своим.
И задача мировой
истории есть победа над злой волей в
мире, над корнем зла, а не механическое устроение счастья.
Ожидание мессианского исхода, страшного суда над злом и торжества царства Божьего в
мире проходит через всю мировую
историю.
Критическое, рациональное сознание хочет вогнать мистику внутрь, в субъективность, в переживание, в темный угол, не оставляя для нее места в объективном, в Божьем
мире, в
истории, в космосе, которые целиком отдаются во власть рациональности.
Только соборная, церковная мистика, которую я условно называю объективной, имеет своей основой реальное преосуществление, обладает тайной связи с
историей, с преображением
мира как сущего.
Россия стоит в центре Востока и Запада, она соединяет два
мира, в ней узел всемирной
истории.
Практическая жизненная программа для России может быть сосредоточена лишь вокруг проблемы Востока и Запада, может быть связана лишь с уготовлением себя к тому часу
истории, в который столкновение восточного и западного
мира приведет к разрешению судеб Церкви.
Таинственный промысел Божий в
истории установил для таинственных целей разделение христианского
мира на тип восточноправославный и западнокатолический.