Неточные совпадения
Но если бы Лосский строил сознательно онтологическую гносеологию, он не впал бы в тот гносеологический оптимизм, который составляет основной дефект его
книги, он дал бы верное освещение проблемы лжи в восприятии
мира и познании
мира, что составляет для него главный камень преткновения.
Вот место в
книге Лосского, которое изобличает онтологическую ее подкладку: «Наряду с этим
миром конечных вещей мы если не знаем, то все же чуем присутствие иного
мира,
мира абсолютного, где существенная сторона утверждения сохраняется, а отрицания нет: там нет исключительности, внеположности, ограниченности конечного
мира.
Замечательнейший современный теософ-оккультист Р. Штейнер [См. недавно вышедшую его
книгу «Die Geheimwissenschaft im Umriss».] разлагает человека на ряд скорлуп, наложенных одна на другую, и выводит все эти скорлупы из эволюции иных планетных
миров.
Он слишком пессимист, слишком внимательно читал
книгу Иова, Экклезиаст, Подражание Христу, Шопенгауэра и почуял суету и боль
мира.
Но это замечательная, единственная в своем роде
книга. Des Esseintes, герой «A rebours», его психология и странная жизнь есть единственный во всей новой литературе опыт изобразить мученика декадентства, настоящего героя упадочности. Des Esseintes — пустынножитель декадентства, ушедший от
мира, которого не может принять, с которым не хочет идти ни на какие компромиссы.
Постепенно уходит он от
мира, уединяется, окружает себя иным
миром любимых
книг, произведений искусства, запахов, звуков, создает себе искусственную чувственную обстановку, иллюзию иного
мира,
мира родного и близкого. Des Esseintes грозит гибель, доктор требует, чтоб он вернулся к обыкновенной здоровой жизни, но он не хочет идти ни на какие компромиссы с ненавистной действительностью.
Когда Des Esseintes уходит от
мира действительного в
мир любимых изысканных
книг, подобранных с такой любовью и знанием, Гюисманс дает целое исследование о латинском декадансе.
[Потрясающий образ Иоахима из Флориды хорошо нарисован в
книге Жебара «Мистическая Италия».] «Если Третье Царство — иллюзия, какое утешение может остаться христианам перед лицом всеобщего расстройства
мира, который мы не ненавидим лишь из милосердия?» «Есть три царства: царство Ветхого Завета, Отца, царство страха; царство Нового Завета, Сына, царство искупления; царство Евангелия от Иоанна, Св.
Неточные совпадения
Некоторые отделы этой
книги и введение были печатаемы в повременных изданиях, и другие части были читаны Сергеем Ивановичем людям своего круга, так что мысли этого сочинения не могли быть уже совершенной новостью для публики; но всё-таки Сергей Иванович ожидал, что
книга его появлением своим должна будет произвести серьезное впечатление на общество и если не переворот в науке, то во всяком случае сильное волнение в ученом
мире.
Татьяна с ключницей простилась // За воротами. Через день // Уж утром рано вновь явилась // Она в оставленную сень, // И в молчаливом кабинете, // Забыв на время всё на свете, // Осталась наконец одна, // И долго плакала она. // Потом за
книги принялася. // Сперва ей было не до них, // Но показался выбор их // Ей странен. Чтенью предалася // Татьяна жадною душой; // И ей открылся
мир иной.
Особенно был густ этот запах в угрюмом кабинете, где два шкафа служили как бы окнами в
мир толстых
книг, а настоящие окна смотрели на тесный двор, среди которого спряталась в деревьях причудливая церковка.
Он продолжал шагать и через полчаса сидел у себя в гостинице, разбирая бумаги в портфеле Варвары. Нашел вексель Дронова на пятьсот рублей, ключ от сейфа, проект договора с финской фабрикой о поставке бумаги, газетные вырезки с рецензиями о каких-то
книгах, заметки Варвары. Потом спустился в ресторан, поужинал и, возвратясь к себе, разделся, лег в постель с
книгой Мережковского «Не
мир, но меч».
— Журнал «Современный
мир»,
книгу третью, роман Арцыбашева «Санин».