Вне времени, в вечности, все
моменты бытия — грехопадение, искупление и окончательное спасение — свершаются, нет там временной, хронологической последовательности, а есть лишь идеальное, вневременное совершение.
Неточные совпадения
Конец мировой трагедии так же предвечно дан, как и ее начало; само время и все, что в нем протекает, есть лишь один из актов трагедии, болезнь
бытия в
момент его странствования.
Нельзя осмыслить мирового процесса, если не допустить мистической диалектики
бытия, предвечно совершающейся и завершающейся вне времени и вне всех категорий нашего мира и в одном из своих
моментов принявшей форму временного
бытия, скованного всеми этими категориями.
В один из
моментов мистической диалектики, в
момент распри Творца и творения,
бытие заболело тяжкой болезнью, которая имеет свое последовательное течение, свои уже хронологические
моменты.
Все факты земной человеческой истории имеют единственную и неповторимую важность; жизнь каждого человека на земле есть
момент абсолютного
бытия, и другого такого
момента не будет уже дано для дела спасения.
История человечества на земле есть трагедия
бытия в нескольких актах; она имеет начало и конец, имеет неповторимые
моменты внутреннего развивающегося действия; в ней каждое явление и действие имеет единственную ценность.
В ней отводится соответствующее место творчески-катастрофическим
моментам бытия, каковыми являются в жизни отдельного лица его рождение и смерть, а в жизни мира — его сотворение и конец, или новое творение («се творю все новое».
Неточные совпадения
Зато поэты задели его за живое: он стал юношей, как все. И для него настал счастливый, никому не изменяющий, всем улыбающийся
момент жизни, расцветания сил, надежд на
бытие, желания блага, доблести, деятельности, эпоха сильного биения сердца, пульса, трепета, восторженных речей и сладких слез. Ум и сердце просветлели: он стряхнул дремоту, душа запросила деятельности.
— Это всеобъемлющее словами нельзя определить, но можно только ощущать и соприкасаться с ним в некоторые счастливые
моменты своего нравственного
бытия.
Так природа, достигая совершения своего в человеке, останавливается на каждой попытке, увековечивая ее родом, вечно свидетельствующим о пройденном
моменте, который для него высшая, единая форма
бытия.
«Я прошу вас, — резюмирует Шеллинг, — считать установленным следующее: 1) Существо того, что Н. 3. называет Сыном, есть вечно в Боге и как поглощенное в actus purissimus божественной жизни, само с Богом, θεός. 2) С того
момента (von da), как Отец усматривает в образах своего
бытия возможность другого
бытия, или того
момента, как ему эти образы являются как потенции, т. е., стало быть, от вечности, с того
момента как он есть Отец, вторая потенция представляется ему как будущий Сын, он, стало быть, уже имеет в ней будущего Сына, которого он в ней наперед познает, в котором он собственно принимает план (Vorsatz) мира.
В любом миге
бытия, в каждом его
моменте просвечивает вечность, целостная и неделимая, в которой нет настоящего, прошлого и будущего, но все, что бывает, вневременно есть.