Неточные совпадения
Только в
этом может быть наше всемирно-историческое
дело.
Идея науки, единой и всеразрешающей, переживает серьезный кризис, вера в
этот миф пала, он связан был с позитивной философией и
разделяет ее судьбу; сама же наука пасть не может, она вечна по своему значению, но и смиренна.
Эта утерянная связь субъекта с объектом должна быть не наивно, как в
дни детства человечества, а сознательно восстановлена.
Это взаимоотношение лежит на
дне всякой гносеологии, хотя бы ею и не сознавалось.
Поэтому
дело спасения не было
делом насилия над человеком: человеку предоставлена свобода выбора, от него ждут подвига веры, подвига вольного отречения от разума
этого мира и от смертоносных сил
этого мира во имя разума большого и сил благодатных и спасающих.
Риккерт и его ученики скажут, что
это первичное сознание есть лишь иррациональное «переживание», с которым не имеют никакого
дела гносеология и философия, что тут можно только «переживать» и нельзя познавать.
Это отпадение
разделяет субъект и объект и делает восприятие мира смутным и нездоровым.
Обоснование
это не может быть
делом самой науки: оно вне ее и до нее; обоснование
это есть особая форма веры.
В грехопадении произошло смешение бытия с небытием, истины с ложью, жизни со смертью, и история мира призвана Провидением
разделить эти два царства, действительное и призрачное.
Земная жизнь человека и человечества лишилась бы всякого религиозного смысла, если бы для каждого существа жизнь
эта не была неповторяемым
делом спасения, если допустить возможность отложить
дело спасения до новых форм существования (метемпсихоз) и перенести в другие миры.
Свобода веры и достоинство человека в
деле спасения основаны на
этой извне видимой слабости Сына Божьего и извне невидимой Его силы.
Человечество, как бы предоставленное самому себе в
делах этого мира, в историческом творчестве культуры и общественности, беспомощно строило свою антропологию, свое человеческое учение об обществе и о пути истории.
Спасение есть
дело жизни, а не смерти,
дело этого мира, а не другого.
Слишком ясно для полного религиозного сознания, что спасение есть
дело всемирно-исторической жизни, всемирно-исторической творческой работы над плотью
этого мира, всемирно-исторической подготовки воскресения, а не индивидуального перехода в другой мир путем смерти, путем выхода из исторической жизни.
Возрождение ценностей и благ языческого мира, всей заключенной в
этом мире подлинной жизни, почувствованной языческим миром святости первозданной плоти, есть
дело религиозное и с религией воскресенья плоти связанное.
Но за окончательное избрание зля каким-либо существом и за страдание на злом пути никто не ответствен, и никто не должен
разделять этих страданий.
Это великое историческое
дело требует религиозного дерзновения и свободного почина воли.
То же роковое бесплодие грозит и мистике оккультической —
этой моде, а может быть и силе, завтрашнего
дня.
Дни, проведенные Дюрталем в монастыре траппистов, пережитая им борьба, из которой он выходит настоящим католиком, — все
это так важно и ценно для религиозной психологии.
Осматривание достопримечательностей, не говоря о том, что всё уже было видено, не имело для него, как для Русского и умного человека, той необъяснимой значительности, которую умеют приписывать
этому делу Англичане.
Вот они и сладили
это дело… по правде сказать, нехорошее дело! Я после и говорил это Печорину, да только он мне отвечал, что дикая черкешенка должна быть счастлива, имея такого милого мужа, как он, потому что, по-ихнему, он все-таки ее муж, а что Казбич — разбойник, которого надо было наказать. Сами посудите, что ж я мог отвечать против этого?.. Но в то время я ничего не знал об их заговоре. Вот раз приехал Казбич и спрашивает, не нужно ли баранов и меда; я велел ему привести на другой день.
— Да как же в самом деле: три дни от тебя ни слуху ни духу! Конюх от Петуха привел твоего жеребца. «Поехал, говорит, с каким-то барином». Ну, хоть бы слово сказал: куды, зачем, на сколько времени? Помилуй, братец, как же можно этак поступать? А я бог знает чего не передумал в
эти дни!
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Что ж вы полагаете, Антон Антонович, грешками? Грешки грешкам — рознь. Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками.
Это совсем иное
дело.
Городничий. Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни или на другом каком языке…
это уж по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь: когда кто заболел, которого
дня и числа… Нехорошо, что у вас больные такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься, когда войдешь. Да и лучше, если б их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет
дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в
это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
X л е с т а к о в (принимая деньги).Покорнейше благодарю. Я вам тотчас пришлю их из деревни… у меня
это вдруг… Я вижу, вы благородный человек. Теперь другое
дело.
Аммос Федорович. Но скажите, пожалуйста, Антон Антонович, каким образом все
это началось, постепенный ход всего, то есть,
дела.