Неточные совпадения
— Вот видите, —
указал он
на листики, придерживая их широким и плоским большим пальцем левой руки, — вот видите, в этой пачке восемь листков. В каждом листке две
страницы; выдет дважды восемь — шестнадцать; у них так и говорится: печатный, мол, лист. Значит, в нем таких шестнадцать
страниц…
Неточные совпадения
— Я сам не занимался этим предметом, надо посоветоваться с знающими людьми. Да вот-с, в письме пишут вам, — продолжал Иван Матвеевич,
указывая средним пальцем, ногтем вниз,
на страницу письма, — чтоб вы послужили по выборам: вот и славно бы! Пожили бы там, послужили бы в уездном суде и узнали бы между тем временем и хозяйство.
— Вот место замечательное, — начал он, положив перед Лизою книжку, и,
указывая костяным ножом
на открытую
страницу, заслонив ладонью рот, читал через Лизино плечо: «В каждой цивилизованной стране число людей, занятых убыточными производствами или ничем не занятых, составляет, конечно, пропорцию более чем в двадцать процентов сравнительно с числом хлебопашцев». Четыреста двадцать четвертая
страница, — закончил он, закрывая книгу, которую Лиза тотчас же взяла у него и стала молча перелистывать.
Стихи в «Собеседнике» не были роскошью только, но, как в альманахах двадцатых годов, составляли его существенную часть. В подтверждение этого стоит
указать только
на то, что из 242 статей, напечатанных в 16 книжках «Собеседника», 110 стихотворений и что они занимают до 500
страниц из 2800, составляющих весь журнал.
Рыжов опять заметал
страницы и
указал новое место, которое все заключалось в следующем: «Издан указ о попенном сборе. Отныне хлад бедных хижин усилится. Надо ожидать особенного наказания». И
на поле опять отметка: «Исполнилось, — зри
страницу такую-то», а
на той
странице запись о кончине юной дочери императора Александра Первого с отметкою: «Сие последовало за назначение налога
на лес».
Я воспользовался первой маленькой паузой, чтобы задать тот чисто литературный вопрос, с каким ехал еще из Москвы. В романе «
Страница романа», как читатель припомнит, кроме длиннот и повторений в описаниях Парижа, есть еще одна странная черта для такого даровитого и сильного писателя, как Золя. Это личность доктора Деберля. В начале вы думаете, что автор сделает из него если не тип, то своеобразный характер. Но ожидание не оправдывается. Я и
указал на такое противоречие самому Золя.