Неточные совпадения
«Идей» в теперешнем смысле они не имели,
книжка не владела ими, да тогда и не было никаких «направлений» даже и у нас, гимназистов. Но они все же любили читать и, оставаясь затворницами, многое
узнавали из тогдашней жизни. Куклами их назвать никак нельзя было. Про общество, свет, двор, молодых людей, дам, театр они
знали гораздо больше, чем любая барышня в провинции, домашнего воспитания. В них не было ничего изломанного, нервного или озлобленного своим долгим институтским сидением взаперти.
Благодарил он меня за то, что и как я говорил о нем в моей статье"Phenomenes du drame moderne".
Книжка журнала, где появилась статья моя, уже вышла тем временем. От Вырубова я уже
знал, что с Дюма приятельски знаком проф. Robin, один
из столпов тогдашнего кружка позитивистов. Он, вероятно, и дал ему
книжку журнала с моей статьей.
Неточные совпадения
Стародум. Фенелона? Автора Телемака? Хорошо. Я не
знаю твоей
книжки, однако читай ее, читай. Кто написал Телемака, тот пером своим нравов развращать не станет. Я боюсь для вас нынешних мудрецов. Мне случилось читать
из них все то, что переведено по-русски. Они, правда, искореняют сильно предрассудки, да воротят с корню добродетель. Сядем. (Оба сели.) Мое сердечное желание видеть тебя столько счастливу, сколько в свете быть возможно.
— Нет — глупо! Он — пустой. В нем все — законы, все —
из книжек, а в сердце — ничего, совершенно пустое сердце! Нет, подожди! — вскричала она, не давая Самгину говорить. — Он — скупой, как нищий. Он никого не любит, ни людей, ни собак, ни кошек, только телячьи мозги. А я живу так: есть у тебя что-нибудь для радости? Отдай, поделись! Я хочу жить для радости… Я
знаю, что это — умею!
— Сергей Александрыч… Сергей Александрыч с Константином Васильичем все
книжки читали, поэтому
из них можно и крупы и муки намолоть. Сережа-то и маленьким когда был, так зверьком и выглядывал: то веревки
из него вей, то хоть ты его расколи, — одним словом, приваловская кровь. А впрочем, кто его
знает, может, и переменился.
Я, помнится, обещал вам, что в этой
книжке будет и моя сказка. И точно, хотел было это сделать, но увидел, что для сказки моей нужно, по крайней мере, три таких
книжки. Думал было особо напечатать ее, но передумал. Ведь я
знаю вас: станете смеяться над стариком. Нет, не хочу! Прощайте! Долго, а может быть, совсем, не увидимся. Да что? ведь вам все равно, хоть бы и не было совсем меня на свете. Пройдет год, другой — и
из вас никто после не вспомнит и не пожалеет о старом пасичнике Рудом Паньке.
— Да он иначе и не говорит, как
из книжек, — подхватил Евгений Павлович, — целыми фразами
из критических обозрений выражается. Я давно имею удовольствие
знать разговор Николая Ардалионовича, но на этот раз он говорит не
из книжки. Николай Ардалионович явно намекает на мой желтый шарабан с красными колесами. Только я уж его променял, вы опоздали.