Неточные совпадения
Личность этого юмориста чисто петербургского пошиба и бытового склада
не имела в себе по
внешности и тону ничего ни художественного, ни вообще литературного. Генслер был званием врач, из самых рядовых, обруселый немец, выросший тут же, на окраинах Петербурга, плотный мужчина, без всяких"манер",
не особенно речистый, так что трудно было бы и распознать в нем такого наблюдательного юмориста.
Сохранил он и большую слабость к женскому полу: вопреки своей
внешности, считал себя привлекательным и тогда в Берлине жил с какой-то немочкой. Любил он и принимать участие в качестве друга и руководителя во всяком прожиганиужизни по этой части, хотя к кутежу
не имел склонности.
Оба они рассмеялись. И это приятельское замечание и тогда меня
не особенно покоробило. Я уже из Нижнего вывез такое мнение, что Михайлов, несмотря на свою архинекрасивую
внешность,
имел репутацию любителя женского пола и считался автором довольно-таки эротических куплетов на тему о жизни девиц в веселой слободке на Нижегородской ярмарке.
Неточные совпадения
Внешность «Летописца»
имеет вид самый настоящий, то есть такой, который
не позволяет ни на минуту усомниться в его подлинности; листы его так же желты и испещрены каракулями, так же изъедены мышами и загажены мухами, как и листы любого памятника погодинского древлехранилища.
Пост
имеет с моря приличный вид городка,
не сибирского, а какого-то особенного типа, который я
не берусь назвать; основан он был почти 40 лет назад, когда по южному берегу там и сям были разбросаны японские дома и сараи, и очень возможно, что это близкое соседство японских построек
не обошлось без влияния на его
внешность и должно было придать ей особые черты.
Подпоручик Дяденко, молодой офицер, говоривший на о и хохлацким выговором, в оборванной шинели и с взъерошенными волосами, хотя и говорил весьма громко и беспрестанно ловил случаи о чем-нибудь желчно поспорить и
имел резкие движения, всё-таки нравился Володе, который под этою грубой
внешностью не мог
не видеть в нем очень хорошего и чрезвычайно доброго человека.
Его движения несколько противоречили его
внешности; так, например, он делал жесты к себе, а
не от себя, и когда сидел, то
имел привычку охватывать колени руками.
Фаусту наука — жизненный вопрос «быть или
не быть»; он может глубоко падать, унывать, впадать в ошибки, искать всяких наслаждений, но его натура глубоко проникает за кору
внешности, его ложь
имеет более истины в себе, нежели плоская, непогрешительная правда Вагнера.