Князь Шаховской, местный помещик, завел первый публичный театр с платою, и после его смерти все актеры и актрисы очутились «вольными», но очень долго, до моих
отроческих лет, ядро труппы состояло еще из бывших дворовых князя Шаховского.
Как весело провел свою ты младость! // Ты воевал под башнями Казани, // Ты рать Литвы при Шуйском отражал, // Ты видел двор и роскошь Иоанна! // Счастлив! а я от
отроческих лет // По келиям скитаюсь, бедный инок! // Зачем и мне не тешиться в боях, // Не пировать за царскою трапезой? // Успел бы я, как ты, на старость лет // От суеты, от мира отложиться, // Произнести монашества обет // И в тихую обитель затвориться.
И он ярче, чем в
отроческие годы, вызвал перед собой картину эллинской жизни. Такое же победное солнце… Властитель стоит на плоской крыше с зубцами, облитой светом, и любуется всеми своими «восхищенными чувствами» покоренным островом. Самос — его! Самос у него под ногами… Смиренный пьедестал его величия и мощи!..
Неточные совпадения
Около государя идет наследник. Александров знает, что наследник на целый
год старше его, но рядом с отцом цесаревич кажется худеньким стройным мальчиком. Это сопоставление великолепного тяжкого мужского могущества с
отроческой гибкой слабостью на мгновение пронизывает сердце юнкера теплой, чуть-чуть жалостливой нежностью.
Так прошло три
года. Кольцову было уже
лет 14, когда его поразил внезапный удар, нанесенный его дружбе. Приятель, которого он так полюбил, с которым делил до сих пор лучшие свои чувства, которому он обязан, может быть, лучшими минутами своей
отроческой жизни, — умер от болезни. Это было первое несчастие, поразившее чувствительное сердце Кольцова. Он глубоко и тяжело горевал о погибшем друге, с которым находил отраду для своего сердца. К нему, кажется, обращался он в 1828 г, в стихотворении «Ровеснику»:
Женился Федор Меркулыч. Десятилетний Микитушка на отцовской свадьбе благословенный образ в часовню возил и во все время обряда глаз с мачехи не спускал. Сам не знал, отчего, но с первого взгляда на нее невзлюбила невинная
отроческая душа его розовой, пышно сияющей молодостью красавицы, стоявшей перед налоем рядом с седовласым его родителем. Сердце вещун — и добро оно чует, и зло, особливо в молодых
годах.
После такого обета больная, заступлением балыкинской Божией матери, выздоровела и имела вторую радость — родила Гиезия, который с восьми
лет и начал исполнять материн обет, проходя «
отроческое послушание». А до тридцати трех
лет ему еще было далеко.
Во время своих прогулок он уходил памятью в
отроческие и детские
годы, любовно останавливаясь на некоторых особенно ярких воспоминаниях.