Неточные совпадения
Наше знакомство завязалось гораздо позднее, уже за границей, в половине 70-х годов, и продолжалось до его
смерти — о чем я еще буду иметь
повод и место поговорить.
Все это было очень искренно, горячо, жизненно — и в то же время, однако, слишком прямолинейно и преисполнено узкоидейного реализма. Таким неистовым поборником русского искусства оставался Стасов до самой своей
смерти. И мы с ним — в последние годы его жизни — имели нескончаемые споры по
поводу книги Толстого об искусстве.
Всего лишь один раз во все мое писательство (уже к началу XX века) обратился ко мне с вопросными пунктами из Парижа известный переводчик с русского Гальперин-Каминский. Он тогда задумывал большой этюд (по
поводу пятидесятилетней годовщины по
смерти Гоголя), где хотел критически обозреть все главные этапы русской художественной прозы, языка, мастерства формы — от Гоголя и до Чехова включительно.
Эта, окончившаяся пагубно и для Новгорода, и для самого грозного опричника, затея была рассчитана, во-первых, для сведения старых счетов «царского любимца» с новгородским архиепископом Пименом, которого, если не забыл читатель, Григорий Лукьянович считал укрывателем своего непокорного сына Максима, а во-вторых, для того, чтобы открытием мнимого важного заговора доказать необходимость жестокости для обуздания предателей, будто бы единомышленников князя Владимира Андреевича, и тем успокоить просыпавшуюся по временам, в светлые промежутки гнетущей болезни, совесть царя, несомненно видевшего глубокую скорбь народа по
поводу смерти близкого царского родича от руки его венценосца, — скорбь скорее не о жертве, неповинно, как были убеждены и почти открыто высказывали современники, принявшей мученическую кончину, а о палаче, перешедшем, казалось, предел возможной человеческой жестокости.
Неточные совпадения
«Оживлены убийством», — вспомнил он слова Митрофанова — человека «здравого смысла», — слова, сказанные сыщиком по
поводу радости, с которой Москва встретила
смерть министра Плеве. И снова задумался о Лидии.
«Приходится думать не о ней, а — по
поводу ее. Марина… — Вспомнил ее необычное настроение в Париже. — В конце концов — ее
смерть не так уж загадочна, что-нибудь… подобное должно было случиться. “По Сеньке — шапка”, как говорят. Она жила близко к чему-то, что предусмотрено “Положением о наказаниях уголовных”».
Слушали его внимательно, молча, и молчание было такое почтительно скучное, каким бывает оно на торжественных заседаниях по
поводу годовщины или десятилетия со дня
смерти высокоуважаемых общественных деятелей.
Я помню, что и в нашем доме рассказывались по этому
поводу совершенно невероятные анекдоты, особенно в первое время после
смерти старика, когда путаница только что еще разгоралась.
А
поводы для тревоги с каждым днем становились все больше и больше, потому что
смерть Арины Петровны развязала руки Улитушке и ввела в головлевский дом новый элемент сплетен, сделавшихся отныне единственным живым делом, на котором отдыхала душа Иудушки.