Неточные совпадения
„Николай Карлович“ (как его всегда звали в публике) был типичный продукт своего времени, талантливый дилетант, из тогдашних прожигателей жизни, с барским тоном и замашками; но комедиант в полном смысле, самоуверенный, берущийся за все, прекрасный исполнитель светских ролей (его в „Кречинском“
ставили выше Самойлова и Шуйского), каратыгинской школы в
трагедиях и мелодрамах, прибегавший к разным „штучкам“ в мимических эффектах, рассказчик и бонмотист (острослов), не пренебрегавший и куплетами в дивертисментах, вроде...
Сансон был слуга мольеровской комедии, перешедший потом на амплуа"благородных отцов". Но он и по
трагедии считался хорошим преподавателем. Он был учитель Рашели, о которой он мне немало рассказывал. В смысле"направления"он стоял за простоту, правду, точность и ясность дикции и был врагом всякого"романтического"преувеличения, почему и не очень высоко
ставил манеру игры"Фредерика"(Леметра) и раз даже передразнил мне его жестикуляцию и его драматические возгласы.
Неточные совпадения
Кружок
ставил — с разрешения генерал-губернатора князя Долгорукова, воображавшего себя удельным князем и не подчинявшегося Петербургу, — спектакли и постом, и по субботам, но с тем только, чтобы на афишах стояло: «сцены из
трагедии „Макбет“, „сцены из комедии „Ревизор“, или «сцены из оперетты “Елена Прекрасная"“, хотя пьесы шли целиком.
Нельзя осмыслить мира и мировую историю помимо идеи Троичности Божества, необходимо
поставить в центре мировой
трагедии Логос.
Оказалось, что он знал довольно и довольно хорошо
поставил на вид дело:
трагедия с Шатовым и Кирилловым, пожар, смерть Лебядкиных и пр. поступили на план второстепенный.
Со строгим выбором брала Шкаморда актеров для своих поездок. Страшно боялась провинциальных трагиков. И после того как Волгин-Кречетов напился пьяным в Коломне и переломал — хорошо еще, что после спектакля, — все кулисы и декорации в театре купцов Фроловых и те подали в суд на Шкаморду, она уже «сцен из
трагедий» не
ставила и обходилась комедиями и водевилями.
Я не мог тогда, особенно сначала, видеть недостатков Плавильщикова и равно восхищался им и в
трагедиях, и в комедиях, и в драмах; но как он прожил в Казани довольно долго,
поставил на сцену много новых пиес, между прочим комедию свою «Бобыль», имевшую большой успех, и даже свою
трагедию «Ермак», не имевшую никакого достоинства и успеха, и сыграл некоторые роли по два и по три раза, — то мы вгляделись в его игру и почувствовали, что он гораздо выше в «Боте», чем в «Дмитрие Самозванце», в «Досажаеве», чем в «Магомете», в «Отце семейства», чем в «Рославе».