Неточные совпадения
У ней, у Ростовских, у Львовых и у Молоствовых любили музыку, и мой товарищ
по нижегородской гимназии Милий Балакирев (на вторую зиму мы жили с ним в одной
квартире) сразу пошел очень ходко в казанском обществе, получил уроки, много играл в гостиных и сделался до переезда своего в Петербург местным виртуозом и композитором.
Нашим министром финансов был Михаил Мемнонов, довольно-таки опытный
по этой части. Благодаря его умелости мы доехали до Москвы без истории. Привалы на постоялых дворах и в
квартирах были гораздо занимательнее, чем остановки на казенных почтовых станциях. Один комический инцидент остался до сих пор в памяти. В ночь перед въездом в Москву, баба, которую ямщик посадил на"задок"тарантаса, разрешилась от бремени, только что мы сделали привал в трактире, уже на рассвете. И мы же давали ей на"пеленки".
Квартиру Писемский нанимал во втором этаже,
по парадной лестнице, без швейцара, довольно обширную.
И тогда же до обеда я попал в мой студенческий кружок, в
квартиру, где жил Михаэлис с товарищем. Там же нашел я и М.Л. Михайлова за чаем. Они только что читали вслух текст манифеста и потом все начали его разбирать
по косточкам. Никого он не удовлетворял. Все находили его фразеологию напыщенной и уродливой — весь его семинарский"штиль"митрополита Филарета. Ждали совсем не того, не только
по форме, но и
по существу.
Первый приехал в карете тогдашний начальник Третьего отделения граф П.Шувалов; вышел из кареты в одном мундире и вскоре поспешно уехал. Он-то, встретив поблизости взвод (или полроты) гвардейского стрелкового батальона, приказал ему идти на Колокольную. Я это сам слышал от офицера, командовавшего стрелками, некоего П-ра, который бывал у нас в
квартире у моих сожителей, князя Дондукова и графа П.А.Гейдена — его товарищей
по Пажескому корпусу.
Мы и жили с Бенни очень близко от его
квартиры. И вот, когда я в следующем, 1868 году, приехал в Лондон на весь сезон (с мая
по конец августа) и опять поселился около Рольстона, он мне с жалобной гримасой начал говорить о том, что Бенни чуть не обманул их тем, что не выдал себя прямо за еврея.
Курсы его бывали
по нескольку раз в неделю, в фойе ученического театра, а кто хотел заниматься посерьезнее, тот брал у него и уроки на его
квартире, в той же части — города.
Помню, я его навестил. Жил он очень высоко, в Латинском же квартале, недалеко от Palais de justice, в крошечной квартирке. Но это была"
квартира", а не меблировка.
По правилам французской адвокатуры, каждый"stagiaire"(то есть по-нашему помощник) должен жить со своей мебелью, а не в отеле или меблированных комнатах.
Наке привез меня в
квартиру, где поместился тотчас
по приезде, то, что у нас называется"у жильцов". Это было семейство Ортис, жены секретаря Марфорио, фаворита Изабеллы, бежавшего с ней в Париж.
Несколько молодых депутатов из крайней левой дружили с нами, нас принимал и Кастеляро в своей скромной
квартире — тогда уже первая
по таланту и обаянию фигура Кортесов, все такой же простой и общительный, каким я его зазнал в Берне на конгрессе всего какой-нибудь год назад.
У Герцена собирались
по средам в довольно обширном салоне их меблированной
квартиры. Только эту комнату я и помню, кроме передней. В спальню А.И. (где он и работал и умер) я не заходил, так же как на женскую половину. Званых обедов или завтраков что-то не помню. Раза два Герцен приглашал обедать в рестораны.
У нас начались с ним долгие холостые беседы о разных эпизодах жизни, где он с полной искренностью вводил меня и в интимные стороны своего недавнего прошлого. Разговоры эти происходили на его холостой
квартире, после чего он меня водил
по Варшаве и знакомил меня с ее нравами.
Вскоре
по моем приезде они сделали мне вдвоем визит в той меблированной
квартире, которую я нанял у немки Иды Ивановны в доме около Каменного моста. И тогда же я им обещал доставить для одной из первых книжек"Отечественных записок"рассказ"Посестрие", начатый еще за границей и, после"Фараончиков",
по счету второй мой рассказ.
Ко мне и впоследствии он относился формально, и в деловых переговорах, и на письмах, вежливо, не ворчливо, отделываясь короткими казенными фразами. Столкновений у меня с ним
по журналу не было никаких. И только раз он, уже
по смерти Некрасова, отказался принять у меня большой роман. Это был"Китай-город", попавший к Стасюлевичу. Я бывал на протяжении нескольких лет раза два-три и у него на
квартире, но уже гораздо позднее, когда он уже начинал хронически хворать.
Когда я сходился с Герценом осенью 1869 года, он
по внешности был почти таким, каким является на портрете работы художника Ге, экземпляр которого принадлежал когда-то Евгению Утину и висел у него на
квартире еще до его женитьбы.
Полонский жил тогда со своей молоденькой первой женой (русской парижанкой, дочерью псаломщика Устюшкова) в доме известного архитектора Штакеншнейдера и привел меня из своей
квартиры в хозяйский обширный апартамент, где
по воскресеньям давали вечера литературно-танцевальные.
Но когда я с ним видался в Париже (и у Г.Н.Вырубова, и у него на
квартире), он мне казался уже сильно"сдавшим", как говорят москвичи, не в смысле верности делу эмиграции, но
по своим физическим силам, бодрости и свежести душевной энергии.
Неточные совпадения
Я им объяснил, что я офицер, еду в действующий отряд
по казенной надобности, и стал требовать казенную
квартиру.
Два месяца он провозился у себя на
квартире без отдыха около мыши, которую засадил в маленькую деревянную клеточку, и добился наконец до того, что мышь становилась на задние лапки, ложилась и вставала
по приказу, и продал потом ее тоже очень выгодно.
Он уже прежде знал, что в этой
квартире жил один семейный немец, чиновник: «Стало быть, этот немец теперь выезжает, и, стало быть, в четвертом этаже,
по этой лестнице и на этой площадке, остается, на некоторое время, только одна старухина
квартира занятая.
Поспешно поднялся он
по лестнице, вошел в незапертую
квартиру свою и тотчас же заперся на крюк.
— Славная вещь, славная вещь… — повторял Порфирий Петрович, как будто задумавшись вдруг о чем-то совсем другом, — да! славная вещь! — чуть не вскрикнул он под конец, вдруг вскинув глаза на Раскольникова и останавливаясь в двух шагах от него. Это многократное глупенькое повторение, что казенная
квартира славная вещь, слишком,
по пошлости своей, противоречило с серьезным, мыслящим и загадочным взглядом, который он устремил теперь на своего гостя.