Неточные совпадения
Все это мог бы подтвердить прежде всего сам П.И.Вейнберг. Он был уже человек другого поколения и другого бытового склада, по летам как бы мой старший брат (между нами всего шесть лет разницы), и он сам служит резким контрастом с таким барским эротизмом и наклонностью к скоромным разговорам. А ему судьба как раз и приготовила
работу в журнале, где сначала
редактором был такой эротоман, как Дружинин, а потом такой"Иона Циник", как его преемник Писемский.
Для меня, как беллетриста
работа в"Библиотеке"и частые свидания с ее
редактором были выгодны во многих смыслах.
Как я сказал выше,
редактор"Библиотеки"взял роман по нескольким главам, и он начал печататься с января 1862 года. Первые две части тянулись весь этот год. Я писал его по кускам в несколько глав, всю зиму и весну, до отъезда в Нижний и в деревню; продолжал
работу и у себя на хуторе, продолжал ее опять и в Петербурге и довел до конца вторую часть. Но в январе 1863 года у меня еще не было почти ничего готово из третьей книги — как я называл тогда части моего романа.
Разве не правда, что до сих пор водятся
редакторы, которые считают ниже своего достоинства искать сотрудников, самим обращаться с предложением
работы, а главное, поощрять начинающих, входить в то, что тот или иной молодой автор мог бы написать, если б его к тому пригласить?
Все та же срочная и спешная
работа, все те же долги
редакторам, а когда обзавелся семьей — усилившаяся нужда, хотя ему хорошо платили и охотно покупали у него право отдельных изданий.
Сезон в Москве шел бойко. Но к Новому году меня сильно потянуло опять в Париж. Я снесся с
редакторами двух газет в Москве и Петербурге и заручился
работой корреспондента. А газетам это было нужно. К апрелю 1867 года открывалась Всемирная выставка, по счету вторая. И в конце русского декабря, в сильный мороз, я уже двигался к Эйдкунену и в начале иностранного января уже поселился на самом бульваре St. Michel, рассчитывая пожить в Париже возможно дольше.
Суворин написал мне умное письмо с объяснением того, почему я пришелся"не ко двору"в их газете. Главный мотив, по его толкованию, выходит такой, что они все в газете уже спелись и каковы бы, сами по себе, ни были, жили себе потихоньку и считали себя и свою
работу хорошими, а я явился с своими взглядами, вкусами, приговорами, оценками людей, и это всех, начиная с главного
редактора, стало коробить.
Неточные совпадения
— Я пришел за решительным ответом о моих
работах, — приступил к
редактору суровый старик. — Меня зовут Жерлицын; я доставил две
работы: экономическую статью и повесть.
Как Алексей Сергеевич Богатырев отыскивал родственников, так он ползком, на дне морском, где только мог, добывал
работу для гражданок Дома; которой добыл переводы, которой нашел музыкальные уроки, которой уступил часть своих уроков, — словом, в течение месяца всем достал занятий, кроме Бертольди, которая, как вышло на поверку, хвастала своими трудами у какого-то известного ей московского пошляка-редактора.
Благодаря положению
редактора одного из спортивных журналов тех времен я работал несколько лет в Главном управлении государственного коннозаводства.
Работа считалась почетной, и жалованья не полагалось.
Добряк в жизни, Н.И. Пастухов как
редактор имел много таких черточек, которые иногда ставили сотрудников или людей, сталкивавшихся с ним по
работе, в затруднительное положение.
В разгар этой
работы истек, наконец, срок моего ожидания ответа «толстой» редакции. Отправился я туда с замирающим сердцем. До некоторой степени все было поставлено на карту. В своем роде «быть или не быть»… В редакции «толстого» журнала происходил прием, и мне пришлось иметь дело с самим
редактором. Это был худенький подвижный старичок с необыкновенно живыми глазами. Про него ходила нехорошая молва, как о человеке, который держит сотрудников в ежовых рукавицах. Но меня он принял очень любезно.